Испанская прелюдия

– Это анархисты прилепили, – пояснил Мигель. – Бойцы они никакие, а вот выказать свои амбиции или нагадить по-мелкому неважно кому это запросто. Их активисты командуют армейскими частями и вошли в состав правительства. На заседаниях орут и кидают помидорами в неугодных ораторов. Шуму много, толку мало, а то и вред. Вот был случай. Трое камрадов повезли в Барселону деньги и ценности, собранные крестьянами на антифашистскую борьбу. В деревне Монсон какие-то местные болваны из анархистов задержали их, не разобрались в документах, обыскали, нашли много денег, тут же расстреляли всех как фашистов, вывозящих ценности, и торжественно явились сюда с докладом. Их, в свою очередь, тоже поставили к стенке.

Бродя по старому городу, они наткнулись на одежную лавку, где купили для Фраучи синий холщовый комбинезон с застежкой-молнией, а также легкие полотняные тапочки альпаргатас на веревочной подошве. Подобная одежда была распространена среди жителей Барселоны. В ней парень не будет выделяться в толпе, привлекать к себе ненужное внимание.

Вскоре Донцов обратил внимание на похоронную процессию. Мертвеца несли в гробу не горизонтально, а вертикально.

– Это новая традиция, – сказал Мигель. – Мертвые стоят, призывают живых продолжать борьбу за демократию.

Они вышли на одну из центральных улиц. По ней двигался густой поток транспорта, но пешеходов это не смущало. Переходя на другую сторону, они нагло маневрировали между истошно сигналящими авто. В машинах были выбиты и прострелены стекла, сорваны подножки, текли радиаторы, зато многие из них были украшены цветами, лентами и куклами. Тотальный праздник и всеобщее ликование.

Мигель заприметил столики на тротуаре, предложил советскому гостю выпить кофе, и они заняли свободный столик. Рядом с ними умостилась компания, разодетая в романтические отрепья. Трое мужчин, явно навеселе, воткнули между колен винтовки системы «браунинг», пили вино и закусывали шоколадом. Они поглядывали на соседей не то чтобы злобно, но с высокомерной недоброжелательностью.

– Пошли отсюда, – сказал Мигель вполголоса. – Это анархисты. Они явно нарываются на скандал, любят показать свою силу перед безоружными людьми, находящимися в меньшем количестве.

«Количество не всегда переходит в качество. Вояки, мать их так!» – подумал Донцов.

Едва они отошли на пару десятков метров, как сзади послышался хрипловатый голос:

– Эй, подождите-ка, камрады. Стоять, вам сказали!

Камрады остановились и обернулись. К ним с ехидными улыбками приблизились те самые анархисты из кафе. У двоих оружие висело за плечами стволами вниз. Третий держал перед собой винтовку с примкнутым штыком.

– Документы! – коротко бросил молодой мужчина с черным от щетины лицом.

– А вы кто? – поинтересовался Мигель.

– Мы народный патруль. Документы!

Мигель достал удостоверение и раскрыл его перед патрульным.

– Это неправильный документ, мадридский, – брезгливо проговорил тот. – Каталония – свободная страна. Она не подчиняется Мадриду.

– Да вы никому не подчиняетесь, – язвительно заметил Мигель.

– Это точно, – согласился небритый тип. – У нас организованная недисциплинированность. Каждый отвечает перед самим собой и коллективом. Трусов, предателей и мародеров мы расстреливаем. А вы очень походите на шпионов Франко.

«Дилетанты, – подумал Донцов. – Вместо стандартного патрульного охвата стоят как кегли в один ряд. А этот винтовку держит как дубину, даже палец не на спусковом крючке. Надо заканчивать с этим балаганом».

Алексей вспомнил недавний рассказ Мигеля и еще больше утвердился в своем мнении.

– А ваши документы? – обратился небритый анархист к Донцову.

– Да, сейчас. – В тот же миг Алексей удивленно вытаращил глаза, вздернул брови, ткнул пальцем куда-то за спину патрульным и выкрикнул: – Вот это да!

Анархисты повернули головы, на мгновение потеряли концентрацию, чем немедленно воспользовался Донцов. Он левой рукой отбил винтовку у парня, стоящего слева, врезал ему правой рукой в кадык, обратным ходом локтя угодил в челюсть второму, а третьего крепко пнул в колено. Все трое согнулись, подвывая от боли. Донцов неторопливо добил каждого ударом ребром ладони по загривку. Проделал он все быстро, отточенными движениями. Реальное избиение больше походило на театральную постановку. Анархисты как мокрые тряпки растеклись по асфальту.

– Вот, собственно, и все. Финита ля комедия, – Алексей посмотрел на ошарашенного Мигеля и спросил: – Тебе понравилось это представление?

– Еще как! – выдавил из себя тот, слегка оправившись от изумления. – Здорово это у тебя получилось. Если ты научишь этому наших парней…

– Научу, конечно. На том стоим. – Донцов подобрал винтовки, закинул их в палисадник ближайшего дома, посмотрел на тела, распластанные на асфальте. – Ничего страшного с ними не случилось. Очухаются минут через десять. Ну что, двинули дальше? – Все это было произнесено без каких-либо эмоций, как будто Донцов выполнил привычную и изрядно поднадоевшую ему работу.