Испанский оракул. Часть 2. Книга 3. Казанова параллельных миров

Пётр смотрел на застывших в ступоре будущих родственников и смеялся про себя. Через чур очумелыми были лица у сына и невесты. Наконец он решил сжалиться над молодыми людьми и прервал затянувшуюся паузу.

— Марточка, радость моя, не угостишь ли ты нас кофе?

— Да. Конечно, — подхватилась девушка, предложила гостям присесть и унеслась на кухню давать указания.

Уже по прошествии получаса все троя угорали от смеха под рассказ Петра о встрече с той, другой Марты. Анджан больше напирал на свои ощущения от общения, как он думал, со своей невестой, перерастающих от недоумения, до ступора.

— Так, так, Петенька! — Марта встала и картинно подбоченилась. — У тебя было свидание с другой женщиной, и ты пытался флиртовать с нею!

— У меня сто процентное алиби, солнце моё, — парировал наезд Пётр, доставая из кармана мобильный телефон. — Я встречался с тобою.

Он быстро коснулся иконки «фотоаппарат», пролистал кадры и отыскал нужный.

— Вот, смотри, — Анджан повернул экран к девушке. — Даже самый никчёмный стряпчий докажет мою невиновность. А любой суд вынесет оправдательное решение.

Марта взяла из рук жениха телефон, посмотрела на снимок и бессильно рухнула на стул пятой точкой. На неё смотрела она же, может, только еле заметно моложе и свежее. Это была вторая виденная ею копия. В отличие от Марты Сидихиной реальности 1953 года, перешагнувшей сорокалетний порог, эта реплика выглядела полной её ровесницей. Девичий мозг был близок к закипанию. Он отказывался адекватно и беспристрастно осознавать, что там, в другом мире, живёт и дышит, работает и развлекается не её сестра, а она. Получается, что она, Марта Берг, одновременно существует здесь и там. И они обе, как оказалось, любят одного и того же человека. Есть от чего впасть в прострацию!

Во время беседы с гостившими мужчинами, она своим женским чутьём поняла, что сын Петра по уши влюбился в ту Марту. Она видела, как мгновенно загорались его глаза при воспоминании о ней. Как словно божественным светом наполнялся его взгляд, когда парень разглядывал фотографии, сделанные отцом. Осознание данного факта внесли ещё большую сумятицу в душу девушки.

Течение времени в реальности 1913 года и новой реальности отличалось, но не сильно. Пётр с сыном заявились в мир Марты-невесты тоже в канун праздника Воскресения Христова, но по католическому и лютеранскому обряду. Отрывной календарь на стене в гостиной указывал, что сегодня 1 апреля 1917 года по старому стилю, указывая в скобках дату

7 апреля.

Виктор, католик по крещению, был также приглашён отпраздновать Пасху в «семейном» кругу. Отказ не принимался. Катынский-младший (Катынский — настоящая фамилия Петра, а Анджан — псевдоним) согласился с удовольствием, но попросил Марту завтра отпустить отца с ним в новую реальность 1914 года. Та Марта также пригласила его и отца на обед в воскресенье, 6 апреля. Виктор не может без представления отца появиться у Бергов.

Марта сделала вид, что задумалась, выдержала паузу и великодушно согласилась отпустить жениха с сыном. Только со смехом поставила Виктору условие: тот должен проследить за тем, чтобы отец по привычке не принялся обхаживать ту Марту, как свою суженую.

Глава двадцать пятая

В барселонском офисе «Каталонской фармацевтической компании», наглым образом отжатой городским руководством, Петра ждало несколько срочных посланий. Секретарша Урсула выложила их перед Анджаном, как только тот завалился в кабинет. Пока ещё свой.

Из первого конверта со штемпелем Мадридского штаба обороны была извлечена повестка, коей лейтенанту Педро Анджану предписывалось явиться на новое место службы в вышеуказанный штаб на должность советника. В других конвертах находились рескрипты Женералитета о приватизации фабрики и три повестки в Промышленный департамент для подписания акта передачи этой самой фабрики. Последняя повестка выделялась гневно-нетерпеливым тоном и звучала как последнее китайское предупреждение.

Была ещё куча писем от поставщиков сырья и оборудования, а также многочисленные запросы от заказчиков продукции, озабоченных сменой владельца компании. Пётр с лёгкой совестью отправил все письма в корзину, не имея никакого желания отвечать на них. Не собирался Анджан поступать на регулярную воинскую службу. И это после подлянки со стороны Каталонского правительства по отношению к его предприятию, продукцию которого он отдавал фронту практически по себестоимости и в долг. Этот долг, вероятно, никогда не будет погашен. В действительности парень заявился в офис, чтобы забрать свои личные вещи, так как решил надолго покинуть Испанию этой реальности. Надолго, а может даже навсегда.

Всё своё движимое имущество Пётр распорядился перевезти Алексии Эрнандес, потому что больше просто было некому. Не забыл он и малышку Ванессу. Для юной Эрнандес он перенёс из XXI века новейшую модификацию Барби, Кена и кучу прибамбасов для этой кукольной четы.