Испанский сон

— Я дам тебе много серьезных книг, чтобы ты могла просветлиться и обратить себя к истине. Не думай, что речь идет о религии; я говорю о вере в отечество, в предназначение. Жалок народ, не имеющий веры и через это не имеющий будущего! а именно таков сейчас русский народ. Воры, временщики всегда изводили Россию. Однако если спасительная фигура монарха, возвышаясь над многими прежними паразитами, в конечном итоге отводила беду, то нынешние, ничем уже не стесненные, никого уже не боящиеся, подвели тысячелетнюю державу на самую грань полного краха.

Его сиятельство опять помолчал, и Марина внезапно заметила, что барельеф на стене, первоначально как бы автоматически принятый ею за герб государства, в котором она жила, в действительности таковым не является. Не один лишь большой щит с Георгием Победоносцем разместился на фоне двуглавого орла; вместо того по телу орла и по крыльям рассыпалось много маленьких, неизвестных Марине геральдических символов. Да это же герб Российской Империи, догадалась она — старинные монеты, на которые ей иногда доводилось взглянуть, несли на себе точно такой же.

— Простите, ваше сиятельство, — спросила она, пользуясь возникшей паузой, — правильно ли я поняла, что вы монархист?

— Да, — сказал человек. — Нациям свойственны исторические стереотипы; есть народы парламентские, которым вполне уместно быть таковыми, а есть и монархии, и никуда от этого не уйдешь. России остро нужен наследственный правитель, и тайная организация, которой я руковожу, поставила своей целью спасение страны путем восстановления исторической справедливости.

Собеседник опять сделал паузу, и Марине чрезвычайно захотелось спросить, кто же должен сделаться царем, но что-то пока удержало ее от такого вопроса.

— Это очень благородная цель, — заметила она вместо того, — но, вероятно, очень трудная?

— Да, — подтвердил его сиятельство. — Однако пора тебе знать, кто я такой. Фамилию мою ты узнаешь со временем, зовут же меня князь Георгий; первое потому, что я действительно князь, родственник законно царствовавшей фамилии, а имя Георгий я взял себе сам в честь святого, чье копье ясно указывает нам способ борьбы со злом. Всю свою жизнь я подпольно работал над этой идеей, и сейчас мои усилия близки к завершению. Я создал Орден Святого Георгия Победоносца — огромную и невидимую структуру, не имеющую ничего общего с несколькими кучками маразматиков или экзальтированных снобов, что гордо именуют себя партиями монархистов и тому подобным. Ты искусна в притворстве и скрытности; ты касалась карательных машин действующего режима… стало быть, ты можешь представить себе, насколько моя задача была сложна.

— Могу, ваше сиятельство, — сказала Марина. — Но что же я, жалкая мошка, могу положить на алтарь этого великого дела? Разве что случайную кроху моего знания?

— Кроху? — иронически переспросил князь. — Ты более чем скромна! Твоя кроха будет алмазом грядущей короны. Мои аналитики обнаружили в тебе дар водворять Царя. Было знамение: Дух Живой войдет в Деву Марию и через нее приведет нам Царя Земного… подобно тому, как Дух Святой привел к людям Царя Небесного две тысячи лет назад. И змей будет унижен и побежден; и Царь водворится. Вот твое истинное назначение.

Он недолго помолчал и добавил:

— Начиная с этого момента ты посвящена. Все новые члены Ордена проходят посвящение путем особого ритуала, но в данном случае я распорядился считать таковым пройденное тобой испытание. От имени Ордена поздравляю тебя, Мария, и приветствую в наших рядах.

— Ваше сиятельство, — вся задрожав, отвечала Марина, — вы и представить себе не можете, что творится у меня в душе! С одной стороны, мои счастье и гордость от столь высокой чести, оказанной мне, поистине неизмеримы; с другой же стороны, мне страшно от ощущения, что это результат огромной ошибки. Ведь не кто иной, как вы, дали мне имя Марии; честно говоря, я даже не крещена. Что же до посрамления змея и водворения Царя — да, я это могу… но разве вам неизвестны детали?

— И что? — спросил князь.

— Как что? — удивилась Марина. — Разве я гожусь?

Его сиятельство покачал головой и улыбнулся.

— Из книг, которые тебе будут даны, ты поймешь дело в подробностях; пока же поверь, что Дух Живой — совершенно иная сущность, нежели Дух Святой и так далее. Православие, да и вообще любая выраженная религиозная доктрина — не более чем форма приближения к духовной истине… как сказал Рам Дасс, то есть доктор Ричард Алперт: если люди, которые ведут вас, не отличаются полным единением, то они привязываются к учреждению, а не к истине, на которой оно основано; учреждения же разъедаются, если не питаются постоянно Духом Живым. Кстати, — добавил князь, — именно таким образом разъедены все до одной сегодняшние конфессии, а также наше несчастное государство. Крещение! — презрительно фыркнул он. — Что это, скажи мне, за церковь, которая не смогла поддержать помазанного на царство? Плесень, не более; может быть, прав был Петр Великий, когда учредил Священный Синод.

— Вы хотите восстановить его? — робко спросила Марина.