Испанское наследство

Его тон словно предупреждал: если она даст утвердительный ответ, то окажется потерпевшей стороной. И если она пойдет на попятную, то потеряет возможность встретиться с отцом.

Но, по сути, это не имеет значения. Или все же имеет? Она всегда может приехать в Трун-Мэнор, когда Маркус вернется в резиденцию. И там решить — представляться ему или нет. Как ей подскажет инстинкт.

Непонятно, почему она не подумала о таком простом решении раньше? Имея в запасе такой выход, она почувствовала прилив отваги и без злости отнеслась к его словам.

— По-моему, я вас раздражаю. И знаю почему. Вам надо не спускать с меня глаз. И мы оба глупо ведем себя. — О господи, почему она обязательно должна краснеть? Сейчас она, наверное, похожа на вареного рака! — Но я торжественно даю слово, что напишу вам, когда буду точно знать, забеременела я или нет. Вам не обязательно тащить меня в Испанию.

Она успокоешю вздохнула, будто из шара выпустили воздух, и слегка откинулась на спинку стула. Сейчас она, что называется, подставила себя под удар, дав ему прекрасный выход. Но ведь она не хочет, чтобы он им воспользовался. Круглая дура! Если он примет ее предложение — написать о любой новости, — она утром сядет на первый же поезд и отправится в Вулверхемптон. Ну и что с того, что у нее целый месяц будут заплаканные глаза? Зато он по-доброму будет относиться к ней.

Он по-прежпему смотрел на нее. И, как она удрученно думала, взвешивал, можно ли доверять ее слову. Она поерзала на стуле. Ее снова захлестнули эмоции. Обычное состояние, когда рядом этот мужчина.

— «Тащить» тебя в Испанию, как ты элегантно выразилась, — спокойно произнес он, — вовсе не доставляет мне забот.

Ей ничего не оставалось, как пожелать ему спокойной ночи и, позабыв о достоинстве, спешно ретироваться в свою, комнату. Во всяком случае, если судить по его поведению, он не намерен снова заниматься с ней любовью. Он не повторит ошибку. Но мысль об этом не принесла ей внутреннего покоя.

Сейчас почти десять утра. Она не привыкла так поздно оставаться в постели. Но картина томительно долгих часов пребывания с Себастианом в мертвом молчании удерживала ее в кровати. Совершенно очевидно, он не верит, что она сдержит слово. Почему он должен доверять ей? Он ведь совсем ее не знает. Как и она его. Поэтому она не представляет, что он имел в виду, когда говорил, что серьезно относится к своей ответственности.

Как могли два человека, ничего не знающие друг о друге, оказаться в постели? Почему они это сделали?

Она заерзала под стеганым одеялом. Очередная волна стыда окатила ее.

Именно в этот момент Себастиан вошел в комнату и пророкотал:

— Шевелись, лежебока! Пора завтракать. Глаза у Рози засверкали. Взгляд, приглашающий в постель. У Себастиана пересохло в горле. Ее прекрасные волосы разметались по подушке. Его пальцы запыли от желания коснуться их, пригладить, убрать с лица. Сбросить одеяло с ее хрупкого, но совершенного тела и снова забыться в ней.

Спрятав в карманах брюк предательские руки, он резко отвернулся. Искушение слишком велико. С ним трудно справиться.

— Надень что-нибудь теплое, там холодно, — вяло проворчал он.

Подчеркнуто спокойно закрыв за собой дверь, он пошел в кухню и налил кофе, который приготовил перед тем, как отправиться к ней.

Десять минут спустя Рози нашла его там. Себастиан сидел за кухонным столом, уставившись в кофейную гущу на дне кружки. Он не слышал, как она вошла. Рози позволила себе роскошь с минуту разглядывать его.

Он выглядел таким привлекательным, что у нее закружилась голова и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. На нем был серый костюм, прекрасно облегающий мускулистое тело, бледно-серая рубашка и темно-голубой галстук.

Единственное, что нарушало впечатление совершенства, — беспорядок на голове. Черные, как ночь, волосы были спутаны так, будто он долго в отчаянии ворошил их пальцами. Его голова напоминала раздуваемый ветром стог сена. Это придавало Себастиану уязвимый вид, что глубоко тронуло Рози.

Как мог такой роскошный мужчина считать ее настолько желанной, чтобы захотеть заняться с ним любовью? Если бы она не знала, что это и на самом деле случилось, она бы никогда не поверила, что такое возможно. Ей пришла в голову обескураживающая мысль. Ему просто был нужен секс. Неважно с кем. С любой подвернувшейся женщиной.

Должно быть, она громко вздохнула. Потому что он повернулся и взглянул на нее. Губы крупного рта сжаты в полоску. Глаза проинспектировали ее наряд: ее самые приличные джинсы, куртку и под ней ярко-красный шерстяной свитер. Джин связала его к прошлому Рождеству.

Наконец напряженные плечи Себастиана расслабились, рот смягчился в полуулыбке. Он медленно поднялся.

Прошедшие двадцать четыре часа он занимался собственными запутанными, смятенными мыслями. И эгоистично забыл о Рози. Что должна была она испытывать, пока он старался привести в порядок содержимое своей головы?