Испить чашу до дна

— Вот и все, Розовская. Вам предъявлено обвинение в убийстве Валерии Осиповой. Как минимум. Остальные свободны, — сказал Земцов.

Глава 24

Марат Сейфулин вызвал начальника охраны Никиту Козлова.

— Я что-то чувствую, Никита, — сказал он. — Какое-то странное шевеление вокруг. Мне сказал один источник, что запросили из архива документы по офису, который я когда-то сдавал в аренду Семенову. Наводят справки по расформированному детскому дому. Вроде бы опять открыли дело по нападению на директрису, психопатку, которой пробил голову монтировкой дворник в ее же дворе. Тебя все это не настораживает? С какой стати? И почему я это не от тебя все узнаю?

— Не вижу ничего удивительного. Сейчас многое проверяют, у нас есть дела посвежее и поважнее. Там уже поезд ушел. Ничего доказать невозможно.

— Да? Знаешь, Козлов, о чем я сейчас подумал. Кто-то перекупил Тамасова и Бритова, грохнул Семенова. Или не грохнул? И никто ничего об этом до сих пор не слышал. Не странно? Ты везде ползаешь, всех знаешь, все сведения собираешь. Может, ты тоже работаешь не только на меня?

— Мания преследования? — широкое, добродушное лицо Никиты Козлова расплылось в открытой улыбке. — Болезнь времени. Я кое-что слышал, конечно. Но ничего конкретного. Просто не знал, что это для тебя так важно. Тут каждый день — новые опасности, риски…

— Так что ты все-таки по этому поводу слышал?

— Некоторые люди считают, может, даже знают, что Тамасова и Бритова перекупил сам Семенов. Причем по их же предложению. Они так поступали не однажды, просто на этот раз чего-то испугались, попрятались. Найти их — не проблема. Какой только в этом смысл?

— Тут смысла нет. Но что говорят про Семенова? Кто его…

— Просто предположение. Есть новый человек с очень большими понтами… Авторитетов убирает. В короли идет, причем не только в криминал, но и в политику. Люди ему нужны. Не говно типа Тамасова и Бритова. Говорят про лагеря подготовки. Есть случаи похищения сильных, умных, выносливых людей. Которых потом нигде не находят — ни среди живых, ни среди мертвых.

— Ничего себе! Это кто тебе такую сказку поведал?

— В общем, кто надо. Тот, кто сказки не рассказывает.

— Ерунда. Семенов — не бандит.

— А ты? А мы? Мужик сильный, видный, стреляет метко. С наукой — пшик, он есть хочет, в бизнес его никто не пустит, сам понимаешь: он — головная боль. А боец, может, и хороший. И дорогой.

— Получается, что Семенов может быть жив?

— Какая разница? Если он вписался в такую историю, ты его точно не интересуешь. Там работа вообще по всему миру.

— Что значит, какая разница? Он мне не нравился. Его не должно быть на этом свете. И что, никто не знает, кто такой крутой возник?

— Ну почему, знают, наверное. Но, говорю ж, это человек новый. Проявится — узнаем.

— Ладно. Иди. Нет, подожди. Марысю надо отправить отдыхать. В Словению. В ее дом. Она устала. Я тоже.

— Она согласна?

— А вот это никого не интересует. Просто нужно все оформить и довезти ее до места. Я тебе доверяю.

— Вполне приятная командировка, — улыбнулся Никита. — Осталось убедить Марысю, что она мне доверяет.

— Убеди. Потом скажешь, сколько я тебе должен.

Вечером озабоченный Козлов вошел в кабинет Марата.

— Проблема, хозяин. Марыся пьяная, вся в синяках, сейчас в клубе кричит, что ты онанировал на фото голой Лили Семеновой. Кстати, откуда у тебя ее фото? В клубе полно баб. И не только баб. Я пытался ее увести, она дерется. Слушай, откуда у нее синяки? Это ты?

— Тебе сразу на все вопросы отвечать? Я не онанирую, снимка голой Семеновой у меня нет. Она вообще чуть ли не помирает и беременная. Синяки случились, потому что Марыся свихнулась. В чем ты только что убедился. Нужно выгнать баб и не баб, закрыть клуб, вытащить Марысю и…

— Ты что!

— Я думал, ты умнее. Ее надо отвезти в Словению, с чего мы и начинали. Я не понял, почему у тебя столько проблем? Ты мог все это решить сам.

— Я не мог решить сам. Марыся — твоя женщина. Для начала попробую ее отвезти в твой дом. Нужен похметолог, мне сдается. Она сейчас не транспортабельна в смысле выезда за рубеж.

Глава 25

Сергею Кольцову ночью позвонила его гламурная приятельница Моника Ступишина, мужей которой он иногда отлавливал с другими своими гламурными приятельницами.

— Привет. Я тебя не разбудила?

— Обижаешь. Я, как вся элита, в этом время только бриллианты надеваю, чтобы выйти в свет.

— Шутишь, да?

— Нет. Моника, если ты скажешь, что и твой последний то же самое, — я не вынесу.

— Да нет. Этот спит все время. У него сонная болезнь.

— Или антидепрессанты.

— Да? Какой ты умный. Я поищу. Слушай, я тебе такое расскажу, умрешь со смеху. Сегодня в клубе пьяная Марыся Липская, вся в синячищах, орала, что ее Марат что-то делает — слово забыла, — на снимок натурщицы Семеновой. И что эта Семенова должна была от чего-то помереть, но не померла. И самое главное, из-за чего я звоню. Она вопила, что ее подружка видела в самолете из Парижа мужика, похожего на Андрея Семенова, ну, мужа этой Лили. Офигенного красавца. Я спросить хотела: он что, правда, появился?