Исполинское радио

Честер бывал во всех гостиных своего дома, и гостиная Бествиков нравилась ему больше остальных. Вообще же все квартиры в этом доме казались ему некрасивыми и неуютными. А жильцы, проходившие с важным видом по вестибюлю мимо него, — какими-то обездоленными. Ведь они лишены простора, света, покоя, тишины, уединения — всего, что дает человеку право называть свой дом замком. Честер знал, как тщательно маскируют они эти лишения. Взять хотя бы вентилятор, которым они надеются развеять кухонные запахи. Городская квартира не особняк, и если в одном конце ее жарится лук, вы не можете не знать об этом в другом. У всех у них на кухне установлены вытяжные трубы, но в городской квартире, сколько ни старайся, никогда не будет пахнуть так, как в домике, который стоит среди леса. Все гостиные казались Честеру слишком высокими, узкими и темными и совершенно не защищенными от шума и грохота. И он знал, с какой неутомимой энергией, не жалея ни времени, ни денег, женщины рыщут по мебельным магазинам и думают, что, если они сменят ковры и столики, заменят старые лампы новыми, жилище их будет наконец походить на дом, о котором они мечтали всю жизнь. Миссис Бествик удалось осуществить свою мечту в большей мере, чем другим, — так казалось Честеру. Впрочем, может быть, Честеру так казалось именно оттого, что ему нравилась сама миссис Бествик.

— Вы слышали о новой арендной плате, Честер? — спросила она.

— Я ничего не знаю ни об арендной плате, ни о договорах, — солгал Честер. — Всем этим ведают в правлении.

— Нам повысили плату, — сказала миссис Бествик, — а мы столько платить не намерены. Я подумала, что, быть может, вы знаете о какой-нибудь менее дорогой квартире в этом же доме.

— К сожалению, миссис Бествик, ничего такого нет, — ответил Честер.

— Ну что ж, — сказала миссис Бествик.

Он чувствовал, что она не высказывается до конца. Должно быть, надеется, что он сам предложит поговорить в правлении и убедить дирекцию, чтобы она позволила Бествикам, как старым испытанным жильцам, занимать квартиру на прежних условиях. Но миссис Бествик, очевидно, не хотела поставить себя в неловкое положение и просить его о помощи, а у Честера хватило такта промолчать и не говорить, что его влияние ничтожно и что он не может замолвить за нее слово.

— Я слышала, будто Маршалл-Кейвисы имеют какое-то отношение к компании, — сказала миссис Даблдей.

— Верно, — подтвердил Честер.

— Я училась в Фармингтоне с миссис Кейвис, — сказала миссис Даблдей дочери.—Что, если мне поговорить с ней?

— Миссис Кейвис здесь почти не бывает, — ответил Честер. — За все пятнадцать лет, что я тут работаю, я еще ни разу в глаза не видел кого-нибудь из них.

— Да, но все же они — хозяева этого дома, — возразила миссис Даблдей.

— Дом принадлежит «Маршалл-Кейвис корпорейшн», — сказал Честер.

— Сьюзи Кейвис была помолвлена с Бентоном Таулером, — продолжала миссис Даблдей.

— По-моему, сами они мало имеют отношения к дому, — сказал Честер. — Не знаю, но мне кажется, что они даже и не живут в Нью-Йорке.

— Спасибо, Честер, — сказала миссис Бествик.— Я просто думала, может быть, есть свободные квартиры.

Когда звонок зазвонил второй раз — это значило, что бак на крыше наполнился, — Честер прошел через вестибюль, спустился по чугунной лестнице в подвал и выключил насос. Стенли, домовый слесарь, уже проснулся и возился у себя в комнате, и Честер сказал ему, что, очевидно, задвижка на крыше перестала работать, и нужно поглядывать на водомер. В подвале начался день. Принесли молоко и газету; Делейни, швейцар, принялся вытряхивать мусорные ведра, стоявшие у черного хода; одна за другой стали появляться кухарки и уборщицы. Они звонко здоровались с Ферари, лифтером служебного лифта, и Честер — в который раз — подумал, насколько учтивее люди в подвале, чем в вестибюле.

Было без чего-то девять, когда Честер позвонил в правление. Ответила секретарша с незнакомым голосом.

— В баке с водой испортилась автоматическая задвижка, — сказал он. — Нам приходится пользоваться ручной. Пришлите аварийную команду.

— Аварийная команда находится сейчас в другом доме,—ответил незнакомый голос. — Они вернутся не раньше четырех.

— Но ведь у нас авария, черт возьми! — кричал Честер. — У меня тут больше двухсот ванн. Чем наш дом хуже домов на Парк-авеню? Если в ваннах не будет воды, я скажу всем, чтобы жаловались вам, а не мне. Понятно? Сегодня у нас переезжают, мы тут со слесарем и без того с ног сбились — не можем же мы торчать целый день у насоса.

Лицо его покраснело. Голос разносился по всему подвалу. Он повесил трубку. Он не заметил, как в пылу разговора обжег себе губы сигарой. А тут еще подошел Ферари с новой неприятностью. Переезд Бествиков задерживается. Грузовая машина агентства по перевозке, с которым они сговаривались, везла этой ночью груз из Бостона на юг и по дороге сломалась.

Ферари поднял Честера на служебном лифте, и он очутился у черного хода в квартиру девять «Е».

Миссис Бествик открыла ему дверь сама. Она держала чашку кофе в руке, и Честер заметил, что чашка надтреснута, а рука чуть-чуть дрожит.