Исполком

Получив необходимое имущество и укомплектовав ветеринарную аптеку я, в сопровождении пастуха Айваседо Феликса Омылевича, выехал в стадо. Весна вступала в свои права. Вершины и южные склоны холмов уже полностью освободились от снега. Санная дорога раскисла и лишь в низинах и облесённых участках напоминала о себе длинными, белыми пунктирами. Куропатки, разбившись по парам, обживали свои участки. Самцы в брачном наряде; ярко красными бровями и с тёмным оперением на зобе, шее и голове, важно восседали на ветках деревьев и зорко охраняли свои владения. Не драчливые по природе, становились они очень воинственными, если чужак нарушал границы охраняемой территории. Самку куропатки практически не заметно. В серо-коричневом наряде, она старается не выделяться на местности. Приметив укромное место для гнезда, занимается её обустройством.

Двигались медленно, в цепке у каждого было по грузовой нарте. Олени бежали средней рысью, то и дело, переходя на подъёмах и вязких местах, на шаг. Добравшись до места, где обычно переваливали русло реки Нгарка-хадута, мы обнаружили, что по левому и по правому берегам образовались обширные забереги с видимым течением. Решили искать переправу выше по течению. Поднявшись вверх, километров на десять, наткнулись на просеку сейсморазведовательной партии. После тяжёлой гусеничной техники снег был утрамбованный, значит и переправа надёжная. Переходя с одного аллюра на другой, олени весело побежали по твёрдому насту. Нарты с большой скоростью вбежали на противоположный берег, не сбавляя темп бега, упряжки сбежали с крутым спуском в русло старицы, следуя по ней, гремя полозьями по чистому льду, нарты вновь повернули к берегу реки. Следуя какое то время вдоль русла, дорога резко ушла в право и извиваясь стала уходить через пойму к холмистой долине. Тёплый юго-восточный ветер, слабым дуновением дул в лицо. Ездовые олени, учуяв знакомые запахи, ускорили шаг и, вступив на знакомую тропу, практически не слушались команд каюра. Через некоторое время появились чума и наши нарты заехали на территорию стойбища. Феликс, придерживая, готового перейти на галоп передового, направил упряжку к своему чуму, стоявшего крайним с права. Залаяли собаки. Хозяйка выглянула из чума. Заслонив воспалённые бессонницей глаза от лучей восходящего солнца, она внимательно приглядывалась в лица гостей, стараясь угадать; кто остановился. Всё так же стоя в дверях и осматриваясь во все стороны, женщина оглядела стоящие в утренней тиши соседние чума, ёр, нарты и снова переведя взгляд на нас спросила на ненецком;

– Тикы хибя? – (это кто?).

Феликс улыбнулся на вопрос мамы и ответил ей так же по ненецки:

– Мань тикы, луцея Николай Андреевич Вокуев, – (Я это, а русский Николай Андреевич Вокуев).

– А, а!– заулыбалась хозяйка, поправила кокошник и, обращаясь ко мне, уже по коми, сказала:

– Видя, иг тэдмо, тэ ли Коля, – (Здравствуй, не узнала, это ты Коля), – а я уже стала тревожиться, солнце припекает, ручьи побежали.

Хозяйка чума, или как принято называть их по штатному расписанию, «чум работница», Айваседо Варвара Николаевна. Женщина среднего роста, белокурые волосы были аккуратно уложены под кокошник, круглое, добродушное лицо было задето лёгким весенним загаром. Варвара Николаевна родилась в посёлке Саранпауль, в семье оленевода Вокуева Николая Васильевича. На кажущуюся робость, она обладала определённой смелостью и решимостью. Владела и спокойно говорила на трёх языках; на русском, коми и ненецком.

Говорила она с паузами, обдумывая каждое слово. Её, слегка шамкающая речь, не блистала красноречием, но в каждой фразе был заложен точный смысл излагаемого события…

Айваседо Варвара Николаевна (крайняя с права)

– В годы войны было особенно трудно, не хватало пастухов, специалистов, – вспоминает она, делает паузу и сосредоточенно смотрит прямо перед собой переминая мозолистыми руками выделанные камусы, погружается в воспоминания военного детства- в дождливую погоду, осенью с обувью было плохо, сапог нет, шили из замши, которую изготавливали сами, кисы, потом варили смолу и им обрабатывали готовую обувь из замши- вот и вся обувь для ненастной погоды. Приходилось выполнять всякую работу, какую поручит бригадир. Приходилось, нам детям, работать и за пастухов, всю ночь с карабином в стаде, было страшно, однажды даже старшая группы выстрелила в темноту, боялись. Работали за учётчика стада, писали акты, делали отчёты. Бригадиру было ещё трудней, весь спрос с него; хорошо поработал, показал высокие результаты- получаешь поощрение, допустил потери, падёж, не выполнил план по мясу, опять строгий спрос с бригадира.

Заботливая и добрая мама, Варвара Николаевна вырастила и воспитала пятерых детей, её материнский подвиг отметен правительственной наградой:

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 ноября 1967 года, Варвара Николаевна награждена медалью «Медаль материнства» 2 степени.

Варвара Николаевна, ветеран труда, вышла на пенсию 1990 году и после пенсии продолжала жить и трудиться в тундре, выполняя скромную обязанность «чумработника».