Исполнение мольбы

Клод напрягся, сдерживая себя. Лицо побагровел от усилий, губы сжались и желваки заходили ходуном. Он снова прикрыл глаза, стараясь скрыть ярость в них. Сквозь жаркий туман в голове мелькали сцены, подтверждающие то, что его жена и впрямь никого и нигде не пропустит.

Он принуждал себя быть справедливым к тем, кто сейчас кидал в него камнями злых слов со всех сторон. И не мог. Он ненавидел весь мир. Разве он виноват в том, что Жизель его позорит? Если эта странная пресс – конференция по поводу победы в соревнованиях или по поводу его проигрыша в личной жизни? Если это моральное побоище продлится еще минуту, маска на его лице просто лопнет.

– Вы-то сами – известный бегун за женщинами или бегун от них? – Уточнила все та же кокетка из «глянца», оправив на груди жабо блузки.

Клод внутренне собрался, просиял белозубой улыбкой на красивом лице так, что вспышки фотоаппаратов защелкали с новой силой.

– Не то и не другое. Зачем иметь много женщин – проще сразу выбрать чемпионку по стрельбе, которая, гарантировано, попадет вам в сердце.

Толпа журналистов рассмеялась и подобрела. Теперь эта фраза будет во всех новостях. Умеет мужик держать удар. Даже если он ниже пояса. Удалось ли ему этой шуткой смыть позор с лица? Почему унизить всегда стараются того, кто жертва, а не виновник измены. Почему к геройству приравнивается обман, а не умение стерпеть измену, чтобы не осиротить ребенка?

С такими мыслями Клод с наигранной небрежностью рассекает, наконец, толпу информационных гиен и садится в свою неприметную машину с тонированными стеклами. Тут же с его лица сползает рекламное спокойствие, и он лупит кулаками по соседнему сиденью:

– Они думают, что я ее люблю. Ее-е??!!

Перед глазами маска сладострастия жены, заслоненная жирным затылком партнера сменяется маской брезгливости на том же лице, которое обращено к мокрому комочку-ребенку который из нее выпал. Жена рукой отстраняет кроху:

– Я не буду его кормить – это испортит грудь. А она нужна мне совсем для другого.

Ангелы «проматывают» запись его воспоминаний о прошлом дальше, включив режим быстрой перемотки. Теперь все действия Жизель Тауб выглядят комично из-за скорости движения изображений. Но трагизма для Клода не теряют.

Вот Клод застает жену пьяной на коврике в прихожей, и не находит нигде сынишку – грудничка.

Он оказывается забытым в ванной: в давно остывшей воде, где барахтается не первый час к моменту прихода отца. Как только не утонул – его Ангел держал головку над водой.

А вот жена Клода Жизель в ресторане отсасывает сперму под столом на каком-то банкете у чиновника от спорта. Скатерть падает, грохоча тарелками об пол, заставляя обернуться туда всех собравшихся на этот звук, усиленный еще и воплем кончившегося мужчины. Тому стыдно, а Жиз вылезает из-под стола, сыто облизываясь и лениво заправляя подрагивающую, почти вибрирующую тугую грудь в вырез платья.

С лицом, застывшим в страдании, как театральная маска горя, Клод в своей машине свернул с трассы к обочине и уткнулся в руль лицом, сотрясаемый какими-то икающими рыданиями. Не только пережитый только что публичный позор и отвратительные воспоминания заставили его впервые после детства выпустить воду из глаз, вымывающую боль…

Ангел Клода тем временем посмотрел, как на врага, на Ангела жены Клода – Жиз.

– Ой, кажется, я пропустил тут какие-то слова этой твоей сильно распустившейся розы. Почему ты скрывал от Абсолюта, что эта гулящая девка заявила: если Клод от нее уйдет, то она убьет ребенка. Подстроит все так, будто ей пришлось взять сынишку на тренировку по стрельбе – не с кем было оставить.

Или уронит малыша с яхты в океан во время шторма.

Ангел Жиз, примчавшийся в спешке в это ограниченное плотными облаками пространство, только прятал глаза и краснел:

– Ну, было такое. Но, в конце концов, она же родила Клоду ребенка, хоть и не хотела никаких сопляков. Она в Тауба неотвратимо влюбилась. Это была не любовь, а мания. Она ставила палатку у него под окнами дома. Она купила его маме изумрудное колье на день рождения, когда Клод над ней просто издевался. Жиз давала объявления в газету на половину полосы: «Люблю Клода и умру, если он не сделает мне ребенка». заставила его жениться на себе буквально под дулом снайперской винтовки. Она надеялась, что его сопротивление – это пир-ход, невозможно не полюбить такую страстную красотку, как она.

Но в браке Клод ее не полюбил, а возненавидел, отказывался с ней спать. Вот Жизель и мстила за его равнодушие. Мог бы и подыгрывать женщине! Ведь однажды она ему очень понравилась, когда он переспал с ней на каком-то мировом спортивном форуме. И с тех пор она стала им одержима.

Для него этот эпизод ничего не значил. Все женщины после соревнований были в него влюблены. Чемпион с такой фигурой и лицом – парень из рекламы счастья.,