Исполнение желаний

Кроме мыла в чемодане сиротливо расположился пакетик с бельем и старенькими босоножками. Как-то все грустновато: ни тебе вечерних нарядов, ни приличного купальника, ни яркой косметички с мировыми брэндами.

«Да, небогатая я невеста. Ничего, я там на свои пятьсот зеленых разгуляюсь».

С Яниного балкона виден заброшенный сад с деревьями, на которых гроздьями сидели мальчишки из соседних домов. Так, от нечего делать, рвали зеленые яблоки. Эту кислятину в рот невозможно взять, зато можно бросаться друг в друга и в прохожих. Однако было им еще одно применение. Из кислых яблок получалась вкуснейшая начинка для пирожков в дорогу. И рецепт Яна знала простой, а главное – в доме была мука, одно яйцо, немножко постного масла.

Сопровождение

Яна катила свой грохочущий чемодан, и ленивые голуби испуганно взлетали, бросая недоклеванные крошки. Несколько десятков пионеров с барабанами, начисто лишенных слуха и ритма, незримо шагали с ней. «Танки вошли в город», – усмехнулся Данила. Он не только выделялся из толпы своим ростом. Все в нем было какой-то нелепостью. Темные женские очки, волосы, стянутые розовой резинкой, явно позаимствованной у племяшки, военные камуфляжные штаны и высокие ботинки. Чемодан резво преодолел выбоину на перроне и остановился. Все, кто следил за ним взглядом, теперь удивились, разглядывая Данилу. Его сестра вместо приветствия встретила Яну вопросом:

– Да что ж там у вас?

«Надо признаться, дурацкий вопрос, который заслуживает дурацкого ответа»,

– Походная типография.

– Зачем? – охнула Надежда.

– Ну, шутит она так, – стал успокаивать сестру Данила. – Она же его без рывков везла. Если бы волокла, то я бы услышал. У ней там зубная паста и кусок мыла, немножко бельишка.

Вошли в вагон. Место в купе внизу и на верхней полке. Попутчиков не было. Надежда была какая-то дерганная. Папку с документами держала побелевшими от напряжения пальцами.

– Деньги у Данилы. Вот твой паспорт и его. Смотри, не потеряй. Вот телефоны. Тут результаты обследования, вызов клиники.

После всех инструкций Данила с сестрой вышли из вагона. Яна смотрела из окна, как они пытаются о чем-то договориться.

«Какая ужасная борода! Ну, дьячок или хиппарь. Пусть бы его сестрица постригла, побрила. Ой, кто там тащится по перрону? Каблуки подкашиваются в разные стороны, юбка закончилась, а ноги не начались, крашеные волосы факелом над головой. Знакомая клетчатая сумка с большой биографией. С такими ездят челноки на свои закупы».

По платформе спешила Зинка.

Она налетела сначала на Надежду, потом толкнула Данилу. Остановилась, поставив свою неподъемную торбу, стала закалывать волосы, попутно огрызаясь на пассажиров, спешащих к поезду, которые теперь толкали ее.

«Да, негостеприимная я, черствая и эгоистичная», – будто оправдываясь перед собой, бормотала Яна.

Перед самым отправлением в купе ввалились двое командировочных. Они долго и шумно располагались на своих местах. Наконец, достали из своих черных портфелей бутылку коньяка, бутерброды с колбасой.

– Тут в Минске коньяк неважный. Мы с собой свой возим. А в остальном – все понравилось: город чистый, девушки красивые, сговорчивые. Не желаете с нами чарочку?

– Да нет уж, спасибо.

– А что так категорично? – разрезая на дольки большое яблоко, спросил один из них.

– Да вот представляю ночь с перегаром, храпом и, возможно, сальными анекдотами и большими приключениями, – огрызнулась Яна.

– Суровая девушка. А вот про большие приключения – вы что имеете в виду? – командировочный многозначительно захихикал. – Вы тут у нас одна на троих…

Он открыл коньяк и стал наливать в походные рюмашечки, которые достал из специального футлярчика. В купе запахло спиртным.

Данила поднялся и вдруг, будто потеряв равновесие, судорожно схватился за столик. Бутылка с коньяком перевернулась, упала на пол. Салфетка, на которой была разложена закуска, сдернулась. Теперь и бутерброды валялись на полу вместе с качающимися дольками яблока. А рюмашечки… На одну Данила наступил, и серебряный край смялся.

– Ты что это делаешь! Что за хулиганство! Проводник! – заорали дурными голосами командировочные.

В дверях появилась проводница. Она быстро оценила обстановку: двое красных от волнения государственных людей с очень плохим настроением, на полу – лужа и намеки на всенародный праздник. Над всем этим маячил высокий бородатый мужчина, которого тянула вниз за руку испуганная девушка. Наконец, Данила сел. Один из попутчиков обиженно разглядывал только что поднятую бутылку, где был коньяк. На дне плескалось граммов сто пятьдесят.

– Девушка, мы вот, как люди, сели в ваш поезд, достали коньячку. Дорогого, между прочим. У нас повод серьезный…

– Спиртные напитки в вагонах распивать запрещается!

Проводница вышла из купе.

Соседи по купе с ненавистью смотрели на Данилу.

– Ты, волосатый. Поп или кто там еще. Что это ты так распоясался? Тебе говорю!