Исполняющий чужие желания

Уверенно засунув в окошечко замка свой новый инструмент, Даша сначала извлекла бесполезный «хвостик», а затем подцепила пружинку и… Левый наручник со щелчком разомкнулся.

Увлеченная сооружением отмычки, Даша и думать забыла о маленькой птичке Сиренн, стучавшей в окно. Но та тоже не теряла времени даром. Пока Даша ковыряла отмычкой правый наручник, а у нее получалось гораздо хуже, чем с левым, потому что левая рука, хоть и была сейчас свободна, но слушалась гораздо хуже правой, птичке удалось приоткрыть тяжелую ставню.

На пол, звякнув и напугав Дашу до полусмерти, упал тяжелый медный ключ, а следом за ним в щель протиснулась черная птичка и впорхнула прямо на изголовье кровати. В ее клювике был ключ поменьше — от наручников. Но замок уже поддался отмычке и щелкнул, освобождая вторую Дашину руку.

— Спасибо, Сиренн, — пропыхтела Даша, вертя в руках уже бесполезный ключик, который птичка выронила ей прямо на ладонь.

— Сейчас открывай большим ключом решетку и прыгай вниз, — чирикнула птичка и упорхнула обратно к окну. — Не тормози! Джинн ждет тебя.

Даша соскочила с кровати, подбежала к окну и, схватив с пола тяжелый ключ, принялась возиться с замком. Замок на решетках был ржавый, сломанный. То он не поддавался ни так и ни эдак, то прокручивался впустую. Даша торопилась, все время оглядываясь на люк в полу. Ее тюремщики могли войти с минуты на минуту. Оставалось надеяться, что информация, которую им удалось выведать у Даши, задержит их рядом с Наором хоть ненадолго.

Замок щелкнул, и решетка с ужасающим скрипом отворилась наружу.

Даша споро вскарабкалась на узкий подоконник, втиснулась в проем окна и глянула вниз.

Никакого джинна поблизости не было и в помине. Зато далеко-далеко внизу у основания башни, в которой ее заперли, бурлило и пенилось море, разбиваясь об острые скалы.

Птица в клетке

Даша отшатнулась назад в свою тюремную камеру. Бежать сразу расхотелось. Наор не может причинить ей вред. Близнецы, хоть и выведали у нее все, что она могла им рассказать, были совсем не злобными тюремщиками. А вот острые камни у подножия башни были более чем реальны. Оканчивать свою жизнь таким образом Даша совершенно не собиралась. К тому же, у нее есть Яна. Кто позаботиться о дочери, если с ней что-то случиться? Родной отец едва ли знал, как Яна выглядит. А бабушка… бабушка за тринадцать лет не провела с внучкой наедине и трех дней в общей сумме.

— Прыгай-прыгай-прыгай, — птичка нетерпеливо подскакивала на месте и помахивала своими остренькими крылышками. Хорошо ей говорить! У Даши-то крыльев не было.

— Нет! — Даша попятилась в узком проеме, чтобы вернуться в комнату. Ей вдруг подумалось, что Сиренн тоже ифрит, и совсем нет никакой гарантии, что она на Дашиной стороне. В хитрости и двуличности ифритов Даша уже убедилась. Может, Сиренн только того и надо, чтобы Даша погибла. Причем по своей воле. Тогда никто не помешает упрятать джинна обратно в бутылку.

— С-с-сейчас-с-с ж-ж-же прыгай! — змеей зашипела птичка, широко раскрыв клювик и растопырив крылышки. — С-с-сейчас-с-с ж-ж-же!

Даша удивленно посмотрела на нее, и прямо на ее глазах птичка стала видоизменяться: тело вытягивалось все больше, перья уменьшались и плотно прижимались к удлиняющемуся туловищу, превращаясь в чешуйки, клюв превратился в раскрытую пасть, из которой торчало два длинных ядовитых зуба, а распахнутые крылья превратились в кожистый «капюшон», покрытый чешуей.

— С-с-с-сейчас-с-с ж-ж-же! — по неровной каменной кладке оконного проема на Дашу ползла кобра, готовая к броску. Даша завизжала, и в этот момент кобра бросилась ей прямо в лицо.

Нелепо взмахнув руками, Даша сорвалась с оконного проема и полетела вниз. В лицо ударил порыв холодного ветра, пахнущий солью и йодом. Прибрежные скалы выжидающе распахнули зубастую пасть навстречу. А мозг отказывался верить в то, что это происходит с ней. Так не бывает! Этого просто не может быть! Она всего-лишь уснула в обеденный перерыв на рабочем месте, и ей снится это дичь! Если это сон, то с ней ничего не случится, ведь так? Разве что под стол свалится в своем рабочем кабинете…

Скалы приближались неспешно, но неотвратимо. Кроме свиста ветра в ушах отчетливо был слышен шум волн в каменных зубцах. До лица уже долетали мелкие соленые капли, которые жалили кожу, будто пчелы.

— Я желаю… — выкрикнула Даша, ухватившись за последнюю соломинку. Но тут из-за скалы ей наперерез спикировала огромная сияющая синяя птица и поднырнула под нее. Падение неожиданно закончилось в ворохе мягких светящихся нежным голубым цветом перьях. Даша, запустив руки и ноги под слой перьев, нащупала под пальцами поджарое мускулистое тело птицы и вцепилась в него изо всех сил. А птица, заложив крутой вираж, чтобы не врезаться в стену стоящего на каменистом обрыве над морем замка, свернула к морю, и, ловя потоки ветра огромными распахнутыми крыльями, размах которых был не меньше четырех метров, начала возноситься все выше к облакам.