Исполнитель

– Йеху-у-у! – Пиропсих подпрыгнул на троне и замахал руками. – Давай, дружище Клайм! Бей бюрократа! Ты знаешь, что мне за это обещано!

Климов застыл, точно попав под парализующее заклинание. Лишь повернул голову, глядя на друга. Торжествующего, полного надежды…

«Ложной надежды», – поправил Матвей сам себя.

Горечь жгучим ядом обволокла сердце. Только сейчас он понял, насколько безоговорочно друг верил в данный ведьмой шанс.

«Внимание! Вы получили критический урон!»

Сообщение… Словно пощечина. А Нэвилл уже опускал меч для очередного удара. Третьего, дебафящего – Матвей видел непрекращающееся скольжение дыма по чудовищному клинку.

– В сторону! – рявкнул Пиропсих.

Климов успел – в последний момент. Перекатился, и демоноборец рубанул воздух. А Матвей, вновь оказавшись на ногах, отступил и отхилился.

Одного крита от Нэвилла хватило, чтобы снести сорок семь процентов ХП. Больше подставляться нельзя…

– Вот так! Сосредоточься! – неистовствовал отшельник. – Мы здесь не для того, чтобы налажать! Я жить хочу!

Жить…

Матвей вновь отступал, глядя на спамящего ударами кланлида. Вот оно, отсутствие боевого опыта во всей красе – максимум затрат, минимум эффективности…

Атаковал Нэвилл яростно, явно желая показать, кто здесь хозяин.

«Да пожалуйста, сколько угодно, – выносливость противника вновь скатилась практически в ноль. Климов использовал несколько бафов, приблизился и начал рубить. – Плевать, каким путем ты пришел к успеху. Я ничего не имею против тебя. Но мне нужен твой меч…»

Нужен ли?.. А зачем?.. Принести ведьме, чтобы она дала несчастному умирающему парню Егору второй шанс?

«Это лишь официальная версия. Обещание. Для таких, как она, это ничего не значит…» – Матвей вернулся к обороне.

А Нэвилл, чье здоровье было почти уполовинено, снова попер. Он напоминал боксера, который проигрывает и рвет жилы, стремясь нагнать по очкам, а при наилучшем раскладе и нокаутировать. Но пока все было без толку – слишком предсказуемо, чересчур нерационально.

И за это глава демоноборцев расплачивался хитпоинтами…

Возможно, в реале Нэвилл и вправду занимается боксом. Или каким-нибудь боевым искусством. Или хоккеем. Или шахматами. Он может заниматься чем угодно, поскольку невероятно богат – в первую очередь, тем богатством, которое держится не на денежном фундаменте. Нэвилл здоров и свободен, перед ним открыты все дороги. Он может выйти и погулять с друзьями, когда вздумается. Ему не приходилось видеть любимую в клетке, плачущую и до смерти напуганную… Или звать кого-то, если зачесался подбородок, потому что сам решить эту «проблему» не в состоянии… Или терпеть жуткую боль, будучи вырванным из игры посредством магического портала… Или проклинать свои костлявые скрюченные ноги за то, что не позволяют уместиться в вирт-капсуле…

Но главное – он не был обязан выполнять работу, достойную описания в мрачном и жестоком фантастическом романе. И выполнять лишь затем, чтобы быть нужным как можно дольше, поскольку от этого зависела его жизнь.

Матвей провел еще одну результативную атаку, и Нэвилл, наконец, догадался использовать лечащие зелья. Шкала здоровья восстановилась почти полностью – это было досадно, но не критично. Климов уже успел увидеть, что боец из соперника никакой. Так что завладеть мечом Демонического Праотца было лишь вопросом времени.

«А что потом? – спросил себя Матвей после очередного удачного комбо. Оценив способности Нэвилла, он решил, что можно действовать не столь осторожно, как в начале боя. – Все просто: я вернусь к ведьме, в приют, чтобы ждать очередное задание. А когда выполню и его, все повторится. Затем еще раз. И еще…» – одновременно с последним «еще» он снова атаковал.

Нэвилл, понимая, что проигрывает, все больше суетился, и Климов пользовался каждой его ошибкой. Пиропсих, глядя на схватку, выражал собственное ликование воплями практически не переставая.

А ведь ему после победы Матвея придется гораздо хуже. Он выйдет из игры, возможно, впервые за долгое время вернется в реал без привычной, вызванной мучениями ненависти. Полный надежды, Егор станет ждать возвращения ведьмы, обещавшей чудо. Сначала с нетерпением и радостью. Потом с волнением, которое вскоре сменится тревогой. А после и тревогу потопит безжалостной цунами отчаяния…

Климов не допускал даже мысли о том, что ведьма сдержит слово. С ее властью пренебречь обещаниями – ничтожный пустяк. Поэтому он вернется в реал, чтобы и дальше быть исполнителем ее воли, а Егор будет еще несчастнее, чем до встречи с Матвеем.

«Мы всего лишь средства, – размышлял Климов, продолжая опустошать шкалу жизни Нэвилла. – Я, Егор, Алена… Все, кто был до нас… Мы инструменты, которые используют, пока есть надобность. А когда нужда в инструментах отпадает, их относят на помойку».

Смотреть на полного азарта друга было очень больно. Частью своей души Матвей желал открыть Пиропсиху правду. И в то же время понимал, что у него на это попросту не хватит духа. Вдобавок – за это он себя просто ненавидел – нужно завершить дело.