Исповедь

Когда томилась я от жажды,Ты воду претворил в вино, —Но чудо, бывшее однажды,Опять свершить нам не дано.Твое вино не опьяняло,Но горечь мук таилась в нем,И цвет его был цвет опала —Ты напоил меня огнем!1909

«В очаге под грудой пепла…»

В очаге под грудой пеплаПляшут огоньки…Ты от горьких слез ослепла,Дыма и тоски.За окном холодной кухниПлачет серый лес…Пламя синее, не тухни!Близок час чудес!

Старой феи, доброй крестной,Вечна ворожба —Разгадается несноснойЖизни злой судьба.В замке снова блещут залы, —Принц вернется вновь!Губы — красные кораллы,А в глазах — любовь.Этой ночью — все надеждыТы сожги дотла!Утром — рваные одежды,В очаге — зола…Вместо белых коней — мыши,Мокрый, серый лес…Но сейчас — не надо, тише!Близок час чудес!1909

«Крест на белом перекрестке…»

Крест на белом перекрестке

               Сказочных дорог…Рассыпает иней блестки               У Христовых ног.Смотрит ласково Распятый               На сугроб, где белый панЛижет, грустный и лохматый,               Язвы Божьих ран.1909

«Тихо звезды горят. Все уснуло в снегу…»

Тихо звезды горят. Все уснуло в снегу.Спят деревья в одежде блестящей,В этот вечер тебя я забыть не могуИ полна я тоскою щемящей.Не осталося грез, мне создавших весну,Они вместе с тобою далеко,Ты ушла, меня в горе оставив одну,Но в душе к тебе нету упрека.Только сердце мне давит, как камень, печаль,

И давно я тоскою томима,Мне весны устаревшей мучительно жаль,Жаль мне счастья, прошедшего мимо.И в окно заглянул бледный луч серебра,Спят деревья в блестящем уборе…Позови же меня, дорогая сестра,Мне одной непосильное горе.

«Она ступает без усилья…»

Она ступает без усилья,Она неслышна, как гроза,У ней серебряные крыльяИ темно-серые глаза.Ее любовь неотвратима,В ее касаньях свежесть сна,И, проходя с другими мимо,Меня отметила она.Не преступлю и не забуду.Я буду неотступно ждать,Чтоб смерти, радостному чуду,

Цветы сладчайшие отдать.

Г. ФОН ГЮНТЕРУ

Дымом в сердце расстелется ладан,и вручили мне обруча два.Ах, пока я жива               будет ли запрет их мной разгадан.Обручем одним из двух стариннымя сковала левой кисть руки.Темные венки               суждены избранным, но безвинным.Обруч мой серебряный, зловещий, —мой второй, запретный — дам ему…Скоро ли пойму,               был ли ему слышан голос вещий.Близок ли тот день, когда мы снованаши обручи звено в звено замкнем.И когда огнем               напишу я радостное слово.Петербург, 1909.

«Увеличились у Лили шансы…»