Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги

Директором этой фирмы был мужчина со звучным именем Аркадий Амаякович. Я представляла его себе солидным, полным, важным. И очень робела. Мне настолько хотелось поехать, что я уже не представляла, что буду делать, если я не подойду, если вдруг этот мужчина возьмет и забракует меня. Жизнь тогда смысл потеряет просто!

Офис находился в здании днепропетровского цирка! Добрались мы туда быстро, строя радужные мечты. А когда подошли ко входу, струсили.

– Стой, – говорю, – давай покурим.

– Давай, – согласилась Галка, доставая сигареты. Ее голос начал предательски подрагивать.

Мой, к слову, тоже. На лице расплывалась дурацкая нервная улыбочка. Ну покурили и потопали.

На втором этаже цирка располагались административные помещения. Комната номер восемь щеголяла дорогой дубовой дверью, бросаясь в глаза на фоне обшарпанных фанерных. И ее украшала латунная табличка, которая сообщала о том, что кабинет принадлежит главному дирижеру цирка, имя которого Мирзоян Аркадий Амаякович. Мы с Галкой удивленно переглянулись, и я подумала о том, что если уж дирижер тут заведует, то все должно быть честно. Не стали бы работорговцы располагаться в здании цирка…

Я робко постучала.

– Входите! – донесся хорошо поставленный баритон.

Открыв дверь, мы обалдели.

Навстречу нам семенил маленький, щупленький мужичонка. Седая шевелюра стояла дыбом, на носу криво сидели очочки. Бешеный профессор, блин!

От моей робости и следа не осталось. Мы внимательно выслушали условия контракта. Они были вот какие.

Билет нам оплачивает кипрский работодатель, но по приезде мы должны отработать и вернуть ему потраченное.

Жилье бесплатное, проживает в квартире человек по пять, но за свет мы платим сами.

Продукты покупает босс, а готовим, само собой, сами.

Когда он сказал, что мы должны сами приготовить себе еду, я сказала: «Естественно, как по-другому!» – на что он ответил: «Было раньше по-другому. Жена босса готовила для девочек, а сейчас слегла».

Мы вообще обалдели – кто здесь нам приготовит? Если мы хотели в своем баре съесть бутербродик, нам продавали его по прейскуранту, ни копеечки не скидывая, как персоналу.

Контракт на три месяца, если понравится, мы там, на месте, можем продлить еще на столько же, но за дополнительную плату.

Вылет из Борисполя, и что он, дескать, лично нас туда доставит, на самолет посадит. По окончании контракта встретит.

За его услуги он много не попросит, всего сто долларов, в случае продления контракта – двести.

Для того чтоб работодатель выслал нам визу, нужны фотографии, желательно профессиональные. И пока все.

Ну что? То, что мы соблазнились, это ничего не сказать. Мы просто загорелись. В этот же момент мы подписали контракты, дали ему добро делать нам паспорта и понеслись к фотографу, которого посоветовал вездесущий Аркадий Амаякович.

– Знаешь, Галка, пусть там будет даже половина того, что он нам обещал, и то хорошо, – вдохновенно мечтала я вслух.

– Конечно ж хорошо. Непохоже, чтоб он врал! Забавный старикашка, да? – хихикнула подружка.

– Да уж, я его тоже другим представляла, – поддакнула я.

Принеслись по нужному адресу. Но на двери с вывеской «Фото» белела еще одна, поменьше, «Закрыто». Мы решили отложить до завтра, ведь самое главное уже сделано, контракт подписан, а остальное уже детали.

Любовь напала

Возвращаясь домой, увидела возле подъезда моего недавнего знакомого, Максима, сына «мешка с говном».

– Какие люди! – удивилась я.

– Ну я ж обещал прийти еще раз, и вот стою уже два часа, жду, – с улыбкой ответил он.

– А ну-ка, покажи руки! – скомандовала я.

Парень недоуменно протянул руки. А потом как хлопнет себя по лбу!

– Ты о том, что не с пустыми руками приходить! – смеясь, догадался он. – Так я и не с пустыми.

С этими словами он вытащил из внутреннего кармана куртки джентльменский набор: слегка примятую розочку, бутылку шампанского и шоколадку.

– Не фонтан, – говорю, – но брызги есть! И где ты предлагаешь распить это угощение?

Мне было забавно смотреть на него. Он стоял такой трогательный, как-то застенчиво улыбался. Высокий, подтянутый. И такой молодой, стеснительный. Было приятно, как он на меня смотрит своими темно-серыми глазами, обрамленными пушистыми черными ресницами. Не нагло в упор, а украдкой, когда я не смотрю на него. Ну захотелось мне с ним шампанского выпить, и все тут!

Мы бродили по аллее, чуть-чуть захмелевшие. Веселились, валяли дурака. Он забегал чуть вперед и начинал копировать походки прохожих. Давно я не развлекалась таким образом. От смеха просто мышцы на лице сводило. И с ним я себя чувствовала легко и беззаботно. Но, конечно, понимая, что это наверняка первая и последняя прогулка. Слишком уж он молод, скорей всего серьезно не отнесется. А я захочу видеть его часто, может, слишком часто. Сама не знаю почему, но мне было хорошо-хорошо.

День пролетел незаметно. Нужно было домой, собираться на работу.

Только мне совсем не хотелось идти туда. Я давно не ощущала такого бесшабашного счастья в душе, что казалось, попади я сейчас в наш «вертеп», больше такого не испытаю.

– Максим, мне нужно идти уже, – с грустью сказала я.