Исповедь черного человека

Ядовитый Ален Даллес, шеф американского ЦРУ, ворчал по поводу нашего ПС-1, что, дескать, русские запустили в космос кусок железа, — ну, так запустили же мы, а не вы! Первыми!

Байки о спутнике, ЭсПэ и других космических победах и провалах рассказывал Владику Юрий Васильевич Флоринский. Флоринский был личностью колоритнейшей. На взгляд Владика, откровенно старый (теперь-то понятно, что тогда ему было всего лишь под пятьдесят), Юрий Василич был из одним из давнейших соратников Королева. Как он сам говорил молодому технику, «я с ЭсПэ еще планеры в Коктебеле запускал, когда ты даже в проекте не значился».

Владик с Флоринским сошлись в курилке. Юрий Василич курякой был страшным. Из комнаты его коллеги выгоняли (хоть и сами покуривали, да и не было запрещено строго-настрого дымить на рабочем месте). Но тот слишком уж оказался запойным. Он бродил на лестнице или по курилке, глотал дым, думал. К тому же размышлять сидя (или стоя на месте) старый конструктор не мог. Говаривал: «Я работаю ногами». Вот и расхаживал энергично взад-вперед, мычал, напевал, потирал руки — был, в общем, похож на полоумного изобретателя из кино (каковым, как оказалось впоследствии, совершенно не являлся). Встрепанный, временами недобритый, с криво торчащими галстуком и воротничком, Флоринский прикуривал одну папиросу от другой, туша предыдущую обо что ни попадя: урну, подоконник, стену, дверной косяк, батарею. Казалось, человек пребывает в совершеннейшем творческом угаре, остановишь его, прервешь высокий полет — скажет что-нибудь несуразное про интегралы. Но не тут-то было: Юрий Василич умом обладал ясным, практичным и саркастичным. Знакомство их с Владиком началось так: однажды они втроем, с Радием и новым знакомцем, эмвэтэушником Жорой, восхитились в курилке гением советского человека, что забросил на орбиту собачку Лайку. Случившийся рядом Флоринский усмехнулся и тихо, но отчетливо проговорил: «Да уж, удивили мир неслыханным злодейством». Только много позже Владик узнает, что слова нового знакомца были неполной и не совсем точной цитатой из драматурга Островского, из пьесы «В чужом пиру похмелье»: «Изумлю мир злодейства, и упокойнички в гробах спасибо скажут, что умерли». Но тогда, в курилке совершенно секретного космического КБ, слова странного старичка показались настолько чужеродными и несвоевременными, что ни один из троицы молодых людей даже не нашелся что ответить. И впрямь: согласиться — странно и опасно, дать идеологический отпор — вроде не за что особо, да и неудобно, старший ведь товарищ!

Владик впоследствии сдружился с Флоринским на почве футбола: там же, на лестнице, стали обсуждать наши шансы в Швеции, куда советская сборная должна была впервые поехать на чемпионат мира. Владик пребывал в самых радужных предвкушениях: мы ведь — олимпийские чемпионы! Ах, как играет Стрельцов! А Яшин! Нетто! Симонян! Юрий Васильевич был, однако, преисполнен скепсиса: всех раздерут бразильцы, настоящие кудесники мяча, там новый парнишка появился, даже лучше нашего Стрельцова играет, настоящий чернокожий гений, прозвище — Пеле. Забегая вперед, следует сказать, что со своими прогнозами, как всегда случалось, угадал не оптимист Иноземцев, а его старший, более искушенный в жизни товарищ.

Впрочем, Флоринский свободно разбирался не только в воздухоплавании, ракетах и футболе, но и во многих других вещах: театре, литературе, даже балете. Но более всего Владику нравились в исполнении Флоринского байки, связанные с профессией, их КБ и Королевым.

Тот рассказывал, например, как на самом первом ракетном полигоне, в Капустином Яре, не успевали — дело было еще при Сталине — сдать вовремя пусковой комплекс для одной из первых баллистических ракет. Трудились тогда на стройке, как и на всех наших полигонах, солдатики (зэкам секретные объекты не доверяли). Приехал из Москвы Королев, видит — и впрямь, в сроки никак не укладываются, и начальник полигона уверяет: да и невозможно уложиться! И тогда ЭсПэ объявил: если сдадут комплекс к сроку, то он гарантирует, что всем солдатам дадут досрочный дембель. И что же: завезли прожекторы, стали пахать день и ночь. Успели!

Повествовал Юрий Васильевич также, что первоначально планировалось первый спутник запустить не четвертого, а шестого октября пятьдесят седьмого. Но потом кто-то прочел в «белом ТАССе», что в США именно на четвертое анонсировали доклад на одной научной конференции на тему: «Спутник над планетой». Доложили ЭсПэ. Королев запереживал ревниво: не опередили бы нас «американе»! Связался с КГБ, ему оттуда ответили: у разведки нет данных, что Штаты запустят изделие четвертого числа или ранее.

— Значит, не запустят? — переспросил тот.

— В точности утверждать тоже не можем, — ответили в органах. — Может, и запустят.

И тогда Королев сократил и без того сжатые сроки, отказался от нескольких проверок и выстрелил своим «куском железа» первым!