Исповедь черного человека

И еще он ревновал ее, а так как никакого реального мужчины-соперника на горизонте не наблюдалось, Владик ревновал ее к небу — к прыжкам. А вместе с прыжками — у нее там, на аэродроме, была своя компания, свой досуг, совсем другие парни. Много раз Владик просил взять его с собой, но она всякий раз отвечала категорическим отказом и даже не была в силах объяснить, почему. «Я не знаю, отчего, но я не могу пригласить тебя туда. Это будет как-то нехорошо, неправильно».

Владик готов был отправиться в аэроклуб заниматься сам, однако никакой тяги к небу не испытывал, а учиться парашютизму единственно ради того, чтобы однажды утереть нос Галине, не было ни времени, ни сил.

— Расскажи мне о той девушке, — вкрадчиво попросила Галя, взяв парня под руку.

— Какой? — искренне не понял Иноземцев.

— А той, с которой ты сегодня шел. О Марине.

— А что о ней рассказывать? Подкармливает она нас.

— «Нас» или тебя лично?

Даже сквозь вечерний сумрак Владик видел, как ревниво потемнело Галино лицо, и это наполнило его трепетом: «Ревнует — значит, любит? Неужели она неравнодушна? Неужто впрямь влюблена — в меня?»

Когда в субботу ночью, после свадьбы Вилена, он не выдержал и признался Галине в любви и позвал ее замуж, она попыталась перевести разговор в шутку:

— Да ты, я вижу, парень компанейский! Вилен сегодня женился, Радик предложение Жанке сделал, и ты туда же.

— При чем здесь компанейщина, — скривился Владислав. — Ты же видишь: я люблю тебя. И потому предлагаю выйти за меня.

Она поднесла пальчик к губам:

— Т-шш, пока еще рано.

— Что рано?

— Говорить об этом. Давай подождем.

Вот они и ждали, и болтали обо всем напропалую — как друзья. Почти как друзья. Потому что не может двадцатилетний парень просто дружить с девушкой-ровесницей.

Совсем в другой тональности шел в это время разговор между Виленом и Жанной, которые шли следом на расстоянии окрика.

— Радий — совсем не тот человек, что тебе нужен, — внушал девушке Кудимов.

— А кто ж мне нужен? Ты, что ли? — хохотала она.

— Именно я.

— Вилен, о чем ты?! Ты только что женился — на другой! Еще чернила в свидетельстве о браке не высохли.

— Это совсем иное и к нам с тобой никакого отношения не имеет.

— Вроде бы не жарко, а ты явно перегрелся, — вздохнула Жанна.

— У людей бывают ошибки. Но мы, пока живы, должны и можем их исправить.

— А мне нечего исправлять, Вилен, — довольно жестко молвила девушка. — Я — не ошибалась. Я — с Радием. И ничего менять я не хочу.

— Я с Радиком прожил пять лет в одной комнате, и я тебе скажу: он парень, конечно, хороший — добрый и искренний. Но — безалаберный, разболтанный, неусидчивый. Поверхностный, пьющий. И тебя он совсем не любит, просто время проводит. Я знаю.

— Откуда? Он тебе говорил? — потемнела Жанна.

— Конечно! — беззастенчиво соврал Кудимов. — Он глумится над всем серьезным, и над твоими чувствами, если хочешь знать, тоже подсмеивается! Знаешь, как он в нашем узком кругу ваши с ним свидания называет? Знаешь? «Поеду, грит, справлю половую нужду!»

Жанна даже не нашлась что ответить, а Вилен продолжал нагнетать:

— Спроси у кого хочешь, вон, хотя бы у Владика. — И он крикнул: — Владик!

Тот обернулся.

— Чего?

— Иди-иди, ничего не надо! — выкрикнула Жанна.

— Я терпеть не могу, — упорно продолжал Вилен, — когда так к девушкам относятся, как твой Радий к тебе.

— А ты-то сам! Ты на другой женат! Ты не забыл?

— Помню я все, но это другое, — врал напропалую Кудимов. — Мы с Леркой сразу договорились: если возникнет что-то на стороне, мы не станем друг дружке мешать.

И тут Вилен толкнул девушку в тень очередного трехэтажного дома и стал жадно покрывать ее лицо поцелуями. И то ли от его прикосновений, от его губ, то ли от мысли, что они совершают что-то ужасно недозволенное, запретное, откуда-то из глубины у Жанны стало расти, разворачиваться темно-красное, алое, греховное чувство. Она ответила на поцелуи Вилена. А потом вдруг оторвалась, с силой оттолкнула его и бросилась вперед, к Гале и Владиславу.

…Когда они вчетвером возвратились в квартиру Флоринского, тот вместе с Жорой уговаривал последнюю бутыль водки. Изрядно подпивший Юрий Васильевич, тряся буйной, плохо постриженной головой, опять вещал. Судя по всему, речь шла о политике.

— Мы-то пять лет назад радовались: главный упырь помер! — восклицал он. — Но дело-то его живет. У этих, нынешних, что сейчас у власти, руки тоже по локоть в крови.

Когда явились еще четверо студентов, Флоринский, конечно, осекся: одно дело вести опасные разговоры с глазу на глаз и совсем другое — в коллективе. Воскликнул:

— Давайте, други мои, на посошок — и спать.

В итоге рядом со спящим Радиком улеглись поперек дивана еще трое парней. Галя и Жанна ночевали в одной постели с Лерой. А себе хозяин устроил, как он сам утверждал, королевское ложе из старого матраса на полу в кухне. Все расположились и затихли только во втором часу ночи, а утром, в четыре, еще затемно, встали.

Но грибная охота в тот день много трофеев не принесла. С ночи зарядил дождь и сыпал, с небольшими промежутками, весь день.