Исповедь Джо Валачи

Через несколько недель он опять ввязался в перестрелку, и снова его жертва осталась в живых и могла опознать его. Вполне понятно, что он был весьма удручен реальной перспективой вновь очутиться за решеткой, и Руполо решил рассказать об истинной роли Дженовезе в убийстве Боччия в надежде, что это поможет ему избежать еще одного срока. При отсутствии прямых улик законодательство штата Нью-Йорк требует свидетельских показаний человека, который лично не участвовал ни в планировании, ни в совершении конкретного преступления. Это означало, что показаний одного Руполо было недостаточно. Но поскольку речь шла о его освобождении, Ястреб нашел-таки свидетеля, который присутствовал при убийстве Боччия. Это был мелкий воришка по имени Питер ля Темпа, по странному стечению обстоятельств тот самый человек, который много лет назад пырнул Валачи ножом, когда тот находился в тюрьме Синг-Синг.

Под давлением, весьма неохотно ля Темпа подтвердил показания Руполо, и Дженовезе был признан виновным в убийстве Боччия. В то время этот вердикт имел лишь чисто теоретическое значение, потому что никто даже и не подозревал, где столь долго мог скрываться Дженовезе. Именно этот факт в значительной степени стимулировал признание Руполо и ля Темпа. Даже представить невозможно, что могло бы случиться, сколько человеческих жизней, в том числе и жизнь самого Валачи, могли бы закончиться совершенно по-иному, если бы не один бывший полицейский из студенческого городка колледжа штата Пенсильвания. Во время войны он служил в Следственном управлении армии США в Италии.

Этот сотрудник Следственного управления, сержант Орандж К. Дикки, занимался расследованием деятельности черного рынка в тылу союзных войск в южной части Италии. В начале 1944 года, во время обычного допроса один подозреваемый-итальянец стал похваляться, что ничего не боится, потому что находится под защитой «дона Вито Дженовезе». Он описал его как человека, имеющего мощные связи в военной Администрации союзных войск. Дикки это имя ни о чем не говорило, но он запомнил его, потому что в голосе подозреваемого звучали нотки явного уважения к этому человеку. Затем, в мае того же года, Дикки раскрыл преступную группу, состоявшую из итальянских гражданских лиц и канадских дезертиров, которые по-хозяйски распоряжались огромными продовольственными запасами американской армии и переправляли их на черный рынок. Один из канадцев указал на Дженовезе, как главаря этой группы. Во фронтовой неразберихе было крайне сложно вести розыск, но наконец, 27 августа 1944 года по наводке одного из агентов Дикки поймал «дона Вито» и упрятал его за решетку.

Квартира Дженовезе в Неаполе привела Дикки в состояние полного изумления. Как он писал впоследствии, никогда в жизни он не видел такой роскошной обстановки, столь огромного гардероба, принадлежавших одному человеку. Еще более удивительными были пачка особо ценных пропусков, позволявших Дженовезе беспрепятственно передвигаться по оккупированным районам Италии, а также рекомендательные письма от американских офицеров, превозносивших его добродетели. Что характерно, в одном из них говорилось, что Дженовезе «абсолютно честен; оказал содействие в раскрытии нескольких случаев взяточничества и махинаций на черном рынке, в которых были замешаны так называемые доверенные гражданские лица». Там же были, в частности, отзывы о его работе в качестве переводчика в военных судах союзных войск, когда был взят Неаполь; в действительности, эту возможность Дженовезе использовал для того, чтобы подавить всякую конкуренцию на черном рынке.

В ту пору Дикки даже не подозревал, кем же является его подследственный в действительности. Очевидно, дон Вито все-таки нажил себе врагов, пока находился в фаворе у Муссолини. Через два дня после ареста еще один агент Дикки подсунул ему трактат по проблемам преступности в США, написанный в 30-х годах; в книге была фотография Дженовезе, он фигурировал в ней как известный гангстер-убийца. Когда Дикки предъявил ему фотографию, Дженовезе не стал отрицать очевидного и проворчал: «Да, это я. Ну, и что из этого?» Он еще не знал, что всего лишь две недели назад в бруклинском суде он был признан виновным в убийстве Боччия.