Исповедь гейши

Каё — не очень красивое имя, и я редко кому его сообщаю. Я так удивилась, услышав его из уст незнакомой дамы, что буквально раскрыла рот. Томоко рассмеялась, сверкнув полоской белоснежных зубов с маленьким зазором между двумя передними, и тут я сразу узнала ее. Не помню, что я тогда сказала и говорила ли вообще, помню только, как она нетерпеливо схватила меня за руку и, оттащив от дверей универмага, из которых выливались потоки покупателей, потянула в тихий переулок.

В тот день на мне были брюки на резинке — дешевые штаны, которые продаются в пригородных торговых центрах по тысяче иен за штуку. Прежде я не пересекалась ни с одной работающей женщиной. И вот теперь иду по Гинзе рядом с потрясающе красивой офисной леди, ощущая, что все пространство вокруг нас наэлектризовано восхищенными мужскими взглядами. Тут мне пришло в голову, что рядом с ней я выгляжу просто уродом, и я смущенно отступила назад. Но очень скоро поняла, что зря волнуюсь — в тени красавицы Томоко меня попросту никто не замечает. Я скромно шла рядом, прикидывая, сколько может стоить ее наряд и что у нее за работа, раз она позволяет себе такие дорогие вещи. Неужели она выскочила замуж за миллионера? Или работает в крупной компании? Передо мной словно раздвинули плотные шторы, и я почувствовала, что макура куда-то исчезла.

Томоко привела меня в кафе «Ренуар», классическую кофейню Гинзы, где подавали только кофе и бисквиты с кремом. Меня несколько удивил ее выбор, ведь сейчас время обеда, но потом я сообразила, что в ресторанах все места, вероятно, уже заняты и там стоит такой шум, что не поговоришь. Когда мы поднимались по крутой деревянной лестнице, я заметила, что туфли у Томоко из крокодиловой кожи — явно «Прада».

И только когда мы сели за столик в дальнем углу кафе, я осмелилась посмотреть ей в лицо. Мы молча изучали друг друга, отмечая следы, которые время наложило на нашу внешность.

Я сразу поняла, что изменилось в Томоко. Она всегда была красавицей, но сейчас она к тому же выглядела дорого. Как антикварная вещь или часы Патек Филипп. И это делало ее еще желаннее для мужчин. Я вспоминала, как они смотрели на нее на улице — вожделея, но прекрасно понимая, что такая женщина не для них. Как ей это удавалось? Дело здесь было не только в одежде. В Гинзе полно шикарно одетых женщин. Я снова внимательно взглянула на нее. Ее крашеные темно-русые волосы были модно подстрижены и завиты. Стильный макияж подчеркивал красоту лица. Кожа светилась, а пухлые губы сверкали, как отполированные. Глаза были широко раскрыты, миндалевидные веки поблескивали золотистыми тенями. И тут я поняла, в чем дело. Моя подруга изменила разрез глаз, сделав их по-европейски большими.

Томоко первой нарушила молчание.

— Как же ты была права, что рано вышла замуж, — произнесла она с оттенком сожаления в голосе. — Ну и как тебе замужество?

Голова у меня пошла кругом, словно исполнилась давнишняя мечта, когда уже ни о чем не мечтаешь. Мир заволокло пеленой, и надо мной снова нависла макура. Я слушала Томоко как бы в полусне.

— Как же я рада, что мы встретились. Как поживает Рю-сан? Он хороший муж? Ты с ним счастлива? Ну, расскажи же мне о себе.

Я приложила руку к виску, стараясь выдавить из себя хоть пару слов. Как можно говорить о моем унылом существовании, когда я сгораю от нетерпения услышать, как живет моя подружка.

Прекрасное личико Томоко слегка омрачилось.

— Какая же я эгоистка! Ты хорошо себя чувствуешь? Когда я тронула тебя за плечо, ты выглядела такой усталой. Знаешь, а я ведь шла за тобой от самой станции. Мы ехали в одном поезде. Поначалу я засомневалась, что это ты. Совсем взрослая, солидная женщина, настоящая мать и жена. А потом ты сморщила нос и потерла его таким знакомым жестом, что я сразу узнала прежнюю Каё. Хотела тут же броситься тебе на шею, но не осмелилась. А вдруг ты меня не помнишь? Мне стало стыдно, что я вычеркнула тебя из своей жизни, и я решила не подходить. Но не выдержала и пошла за тобой.

Томоко так быстро сыпала словами, что я с трудом улавливала их смысл. Откуда в ней столько энергии? Может быть, поэтому она так шикарно выглядит?

К нам подошла немолодая официантка в наряде австрийской молочницы. Томоко заказала шоколадные пирожные, попросив выписать счет на нее, как она обычно делала в школе. Я хотела сказать, что беременна и должна соблюдать диету, но она была очень увлечена разговором с официанткой, и я не посмела ее перебить. Когда заказ приняли, Томоко виновато посмотрела на меня:

— Здесь самые вкусные шоколадные пирожные в Токио. Я знаю, что доктор не велит тебе есть шоколад, но иногда так хочется побыть плохой девочкой.

Я рассмеялась, и макура рассеялась без следа.

— Ты стала еще красивее, Томоко, — произнесла я первое, что пришло мне в голову.

Она сделала вид, что смутилась.

— Просто сейчас я по-другому одеваюсь, — пожала она плечами. — Эта школьная форма кого хочешь изуродует. Но ты тоже изменилась. И даже больше, чем я. Здорово похудела и стала совсем стройненькой.