Исповедь гейши

Но от моего кимоно пахло нафталином — запах, который я ненавижу. В нем я сразу почувствовала себя старой и никому не нужной, словно меня забыли в шкафу. Но с другой стороны, брак — это и есть шкаф, в котором ты проведешь всю оставшуюся жизнь, так что кимоно стало отличным символом моего будущего. Богатые девчонки, которым любящие родители покупают кимоно за миллион иен, просто дурочки! Если бы я знала, что такое брак, ни за что бы не стала торопиться, а поступила бы в университет и совсем по-другому распорядилась своей жизнью.

Но Рю сделал мне предложение, едва получив письмо о приеме на работу, и я заканчивала школу уже с колечком на пальце. В классе я первой выскочила замуж. Вы только представьте, такая дурнушка, а первой надела обручальное кольцо! Только Томоко неодобрительно покачивала головой. Я совершенно не готовилась к экзаменам, но все же их сдала. По школе прошел слух о моей скорой свадьбе, и никто из учителей не рискнул огорчить невесту.

После свадьбы мы поселились в двухкомнатной квартире в Окубо, прямо над корейским массажно-косметическим салоном. Квартирка была совсем крошечная, со спальней не больше шкафа и общей кухней, которой пользовались девушки из салона. Они были очень милые, и мы быстро подружились. Кореянки поздравляли меня с удачным замужеством, дарили образцы косметики и учили, как нужно вести себя с мужем. Каждый месяц Рю отдавал мне зарплату и просил распорядиться ею по-хозяйски.

Жизнь быстро превратилась в рутину. Как и раньше, я просыпалась без пятнадцати шесть, но вместо школы шла на кухню и готовила мужу еду, которую он брал с собой на работу. Я старалась приготовить то, что с удовольствием съела бы сама, усердно резала овощи и, как могла, заботилась о разнообразии. Закончив, я снова ложилась в постель, где меня уже ждал муж.

— От тебя так вкусно пахнет, — говорил он. — Так бы и съел всю целиком.

И мы пускались в приключения. Кровать стала нашим спасательным плотом, на котором мы бороздили неведомые моря. Мы наслаждались новизной, ведь в море нет двух одинаковых волн.

Когда Рю уходил на работу, я еще долго валялась в постели, чувствуя приятную усталость во всем теле. Около одиннадцати я спускалась вниз, чтобы принять душ в общей ванной, одевалась и шла в Синдзюку выпить кофе и полистать модные журналы. Потом заходила в магазин и покупала себе готовый обед и что-нибудь на ужин. Дома я спала, смотрела телевизор или спускалась вниз поболтать с кореянками. После школьной дисциплины и работы по дому, которую меня заставляла выполнять мать, я чувствовала себя на седьмом небе. В те дни я часто представляла, как случайно встречу Томоко на улице. «Ну, как тебе замужем?» — спросит она меня. И я расскажу ей, как отлично мне живется, как любит меня Рю и как удачно складывается его карьера в банке. На ее лице появится тень сожаления и откровенной зависти.

А потом Рю получил повышение. Офисные банкеты и ужины с клиентами участились, и он стал приходить домой пьяным. Утром муж с трудом просыпался, и ему было уже не до секса. Мне надоело вечное одиночество, и я устроилась на работу в стоматологический кабинет в Бункё. В мои обязанности входило отвечать на звонки, составлять расписание, встречать клиентов и принимать оплату. Это было совсем несложно, и я с удовольствием наблюдала за нескончаемым потоком состоятельных пациентов. Через пару месяцев стоматолог сделал меня своей ассистенткой и удвоил зарплату.

Иногда в обеденный перерыв ко мне заходил Рю, мы запирали кабинет, раздевались и играли в стоматолога. Когда позже я вспоминала, что мы с ним вытворяли в стоматологическом кресле, мое тело начинало содрогаться от наслаждения. Порой меня трясло так сильно, что я невольно толкала руку колдующего над пациентом врача, и он бросал на меня гневные взгляды поверх маски. Однако выгнать меня не решался. Ассистентка с большой грудью — это весьма ценная сотрудница. Он и сам не прочь был задеть мою грудь, протягивая руку за каким-нибудь инструментом. Тогда я тоже негодующе смотрела на доктора, заставляя его смущенно опускать глаза. Однако работу я не бросала. Перспектива слоняться одной по пустой квартире приводила меня в ужас. А когда я получила первую зарплату, то и вовсе перестала обращать внимание на его вольности.

Наш образ жизни несколько изменился, но это устраивало нас обоих. Утром вместо секса мы завтракали и уходили на работу. К вечеру я так уставала, что, дожидаясь Рю, засыпала перед телевизором. Он приносил еду, а если приходил достаточно рано, мы шли в какой-нибудь японский ресторанчик и возвращались домой в изрядном подпитии. Это были самые счастливые дни моей жизни. Наш брак был подобен волшебной лодке, которую ничто не могло перевернуть.