Исповедь гипнотизера

Острое оружие. Применимо только к детям и взрослым с развитым чувством юмора, то есть только к тем, кто способен ответить тем же.

При обостренном самолюбии (характер «Тэта» — см. дальше; переходный возраст, комплекс неполноценности) можно применять в качестве стимулятора только в гомеопатических дозах и только наедине.

Закон неприкосновенности в полной силе. Лучше недошутить, чем перешутить.

Мягкое подтрунивание, веселая ирония как постоянный фон отношений — прекрасно для всех характеров и возрастов, надежный контакт. Этот стиль стоит освоить, не боясь и некоторой эксцентричности. Бояться только однообразия.

Вместе с тем ОПАСАТЬСЯ ДВОЙСТВЕННОСТИ.

Ругаем страшными словами, а в интонациях, а в глазах: "Ты же знаешь, как я тебя обожаю, свинью единственную, ты же знаешь, что в конце концов я тебе все позволю…"

Одна рука гладит, другая бьет…

По-настоящему мы наказываем ребенка только своими чувствами.

Сколько драгоценных минут и часов, сколько жизней отравляются стерегущей угрозой… Не естественно ли, что те, для кого это наказание непосильно, вырабатывают защиту, имеющую вид душевной тупости, глухоты к чувствам, каким бы то ни было?..

И у самых вульгарных скандалистов и невменяемых крикунов могут вырасти прекрасные, всепонимающие, веселые дети. И у самых культурных, разумных и сдержанных — и подонки, и психопаты. И строгость, и мягкость, и диктатура, и демократия могут дать и великолепные, и ужасные результаты.

Индивидуальность решает.

Не забудем же слова, давно сказанные: "Все есть яд, и все есть лекарство. Тем или другим делает только доза".

ТАЙНА РАЙСКОГО ЗЕРКАЛА

Застенчивый, он не поднимал глаз, в которых мелькали молнии гениальности. Гений-одиночка, двоечник общения. Отслужил армию. Ушел с филфака, работает на случайных работах. Попросил Доктора прочесть его контрольную работу — название я не сумел упомнить, нечто историко-философски-психологически-лингвистически-эвристически-эротическое.

Доктор прочел, вник, и опять прочел, и опять вник, на третьем витке извилины начали вылезать из ушей. Сдался: "Не совсем понимаю". Гений стал терпеливо объяснять, а между делом спрашивал, как знакомиться с девушками. Доктора до глубины души потрясла диалектичность миросозерцания элеатов в связи с неокантианской критикой позитивизма, он вдыхал энтропию суперпространств; гения же интересовало, следует ли во время первого свидания просить телефон или лучше подождать до второго. Из сократического лба лучился мягкий уютный флюид, оповещавший, что с квартирой дела не блестящи Наконец, Доктор одобрил его изыскания и дал ряд прозаических житейских советов.

ПОТОМУ ЧТО ДОКТОР ЛЮБИТ ДВОЕЧНИКОВ — с такой, мягкой, уютной, лучистой манией величия. Доктор сказал гению, что он не одинок в своей горестно-завидной судьбе. По земле, спотыкаясь о двойки, бродят легионы его непризнанных собратьев. Ты гений, он гений, я гений — давайте, сказал Доктор, дружить домами, давайте с сегодняшнего дня соберемся и признаем друг друга.

Все мы ищем одно: волшебное зеркало, Райское Зеркало, иномирный наркотик души…

Это Зеркало отражает нас лишь в том виде, в каком мы хотим: оно превращает нас в королей и королев, в святых и пророков, в чемпионов и кинозвезд, в красавиц, в красавиц и в гениев, в гениев… "Ну-ка, зеркальце, скажи…" Ну, разумеется же, это совсем не то зеркало, которое говорит какую-то пошлую правду, упаси боже! Мир, в который оно нас вводит, находится по ту сторону правды и лжи — там и все ложь, и все правда, ибо это мир чистой веры. Райское Зеркало несравненно умнее нас. Оно говорит нам то САМ-НЕ-ЗНАЮ-НО-ЧУВСТВУЮ, что каждый хочет о себе знать и чувствовать, оно ласкает, выполняя все наши ЧУВСТВУЮ-КАК-НО-САМ-НЕ-МОГУ, оно гладит, как может гладить лишь рука Любимой-Которой-Нет…

Кто же нашел его в себе, тот навсегда успокоен. Нет человека более терпимого и благожелательного, чем больной с пышным, хорошо оформленным бредом величия. Я помню Володю Д-ского, бессменного обитателя тихой палаты; его сознание было безнадежно воспалено, зато в поведении он являл изумительную естественность. Каждый жест был проникнут вселенской милостью: ему уже не нужно было никаких подтверждений, он не искал признания и прощал неверие, ибо был Бессмертным, и благостно уделял от щедрот своих бедным тварям — меня он, например, произвел в Архистратиги Морали и дал звание Генералиссимуса Психологии. Я грустно улыбался, как и полагается психиатру, но как-то вдруг стал склоняться и к допущению, что во всяком бреду что-то есть, ну какая-то там крупица, а почему бы и нет?..

…???…