Исповедь гипнотизера

А ты впадаешь в общеизвестную ошибку: "сначала аэродром (быт, порядок…) а потом взлет". Сначала материя, а потом дух, так, да?.. Базис, а потом надстройка? Нет, милый мой, нет. В духе все наоборот. Полет начинается сверху. Аэродром строится полетом. Сначала общенье, а потом мытье посуды и туалета.

Я молчал, но хотел, чтобы ты чувствовал, что В ЭТОМ я на его стороне. А ты защищался все новыми повторами своих претензий, в отдельности справедливых, а в целом пошлых. И он на это углубленно обозлевается. "Вы меня не любите" — что вы мне писаете в чайник".

Сорок бочек наговорил, а нужна конкретность… Несколько предложений.

1. ОТКРОВЕННАЯ ЖЕСТКОСТЬ — последовательная твердость в некоторых, строго определенных вещах.

Именно: как бы ни решил вопрос о материальной поддержке — держать твердо, не отступаясь, пока не решишь сам, что тактику меняешь, и не объявишь об этом с тою же твердостью. Денег даю столько-то на такое-то время. Все. Точность, определенность. Решения такого рода иногда стоит фиксировать письменно (на какой-то срок) и взаимно подписывать, чтобы не было потом разночтений. Лучше в порядке шутки, но все же железно. Бытовой контракт может висеть на кухне в виде, допустим, графика дежурств. При составлении не обойтись без препирательств, но если решение все-таки удастся выработать, это облегчит психологическую сторону дела. Ты скажешь, но ведь выполняться все равно не будет, испробовано!. Весьма вероятно. Но е этом случае применются ЗАРАНЕЕ ОГОВОРЕННЫЕ санкции. Предлагаю так: стипендия сбавляется за нарушение обязательств и снимается за крайние проступки НО НЕ СЛЕДУЕТ при этом производить "маневр общением". ПРИ ВСЕМ ЭТОМ продолжать общаться как ни в чем не бывало. Вот это самое важное, самое трудное.

2…???… разбив стены, словесного всякого дерьма уничтожение. Ты ведь умеешь… И еще важно, крайне необходимо знаешь что? Подходить к нему, когда он лежит в постели, иногда утром, иногда вечером, перед сном, если ложится раньше, даже если уснул уже… Ну просто чмокнуть, посидеть минутку-другую рядышком… Рассказать глупость какую-нибудь, да, как маленькому… Вот он, его самый нерв-то болящий. Нежностью недокормлен глубоко, еще с материнских времен, вот тут корень… Щенок он несогретый — и это при том, что и баловали его, и развращали поблажками. Ведь не это надо, а вот прикосновение, тепло без всяких слов. Тоска по этому заледенелая так ведь и брызжет из него, неужто не видишь?.. И может растаять, не сразу, но постепенно… Вот ты тут и должен быть совсем-совсем старшим, ты все понял уже… Почему — когда в постели? Потому что это самое детское положение, самое беспомощное. В постели каждый — ребенок. И каждый рядом стоящий — большой и сильный, от которого ты зависишь. Я почему-то уверен, что если ты хоть раз в неделю будешь подходить вот так к нему, засыпающему, и тихо гладить по голове, все-все очень скоро рассосется у вас, станет на места… Но ты должен начать, ты — ведь ты его причина, а не он твоя, папочка. Глубиной детства, еще недалекого, будет вспоминать, как ты брал его на руки…

3. ВЫРАВНИВАНИЕ ПОЗИЦИИ. Имеется в виду отмена как "позиции сверху" (я старше, помолчи, слушай, что тебе говорят, не суй нос куда не просят, не хватай, не крути, сядь как следует, учись, думай, следуй моим советам, я же тебе сказал, изволь сперва потрудиться и пр. — не только и не столько в словах, сколько в интонациях), так и "позиции снизу" (весь букет твоего скрываемого чувства вины и отсюда непоследовательности, нетвердости и попыток откупиться.)

Перестань шпынять. Проглоти упреки. Прекрати поминание старых грехов и обид. Это так и прет из тебя. Унижает обоих.

Первое, что ты сказал ему, когда мы уселись за стол: "Не хватай чужое", "Дай сюда, не трогай", "Не хватай зажигалку". И это семнадцатилетнему парню, которого ты через минуту объявляешь Совсем Взрослым, обязанным открывать свое сердце людям и прочее. И еще пару таких же штучек успел ввернуть, прежде чем разгорелся весь сыр-бор. Не замечаешь, как лезет из тебя на него постоянная мелкая въедливая агрессивность. Сдача сторицей. Прикуси язык, отец, прикуси.

Очень типичный для неудачливых воспитателей шизофренный разрыв. Одновременно и недооценка, и переоценка возможностей воспитуемого. И недоуважение, и переуважение, как-то вместе. По меньшей мере 30 раз за вчерашний вечер ты так или иначе дал ему понять, что он еще головастик, а не лягушка, ничтожество, эгоист с холодным сердцем, поганец… Но главное — головастик, имеющий все шансы остаться в своей тине все тем же головастиком, а по ходу неизбежной моральной деградации превратиться в глиста, а в дальнейшем в палочку Коха. Все это в репризах, в тирадах, в интонациях, в междометиях, а также в сурово-глубокомысленном: "Я не на допросе". Он действительно невероятно хамски пер на тебя, так что у меня заложило уши. Но один-два раза он тебя НОРМАЛЬНО спросил о чем-то, элегантно прижал к стене — и в эти моменты тебя не хватило на искреннее, спокойное, высокое признание себя неправым.