Исповедь кочегара

— Видишь эти деревья? — спросил водитель у своего напарника.

— Вижу. И?

— Это ольха. Я читал в интернете, что в древности эти деревья выступали твёрдым топливом, которое жгли в царских палатах. На этой информации можно сделать небольшую рекламу.

— Или нажить проблем за незаконную вырубку леса.

— Сплюнь! Идиот.

Водитель отпустил смелую затрещину товарищу, аж панама упала к ногам её хозяина.

— Сейчас я валю первое дерево и режу его на метровки, а ты, по возможности, аккуратно складываешь их в кузов. После этого мы настраиваем тишину и слушаем. Если всё тихо, тогда режем второе.

А сейчас — от винта, салага!

Резкий рывок, бензопила взревела и практически сразу её зубы стали вгрызаться в основание ствола дерева. Опилки ударили из-под шины мощной струёй. Луч фонаря освещал лишь небольшой

фрагмент работы человека с бензопилой, но то, что увидел сообщник, не поддавалось логическому объяснению. Шум от бензопилы был искажён другим посторонним звуком. Этот звук отдалённо напоминал женский крик. Пока паренёк в панамке продолжал прислушиваться, произошло следующее загадочное явление. Вместо струи опилок из-под шины бензопилы вырывался фонтан крови.

Зачарованный зритель остолбенел и молча наблюдал за невероятной картиной до тех пор, пока дерево не начало падать с характерным хрустом. Глухой удар идеально ровного ствола о сырую землю вывел наблюдателя из личного транса. Работа бензопилой продолжилась в полной мере. Тем временем перепуганный зрелищем соучастник подошёл ближе и стал рассматривать низкий пень, где совсем недавно стояло высокое дерево. Место среза было тёплым. Не исключено, что температура поднялась от механического трения цепи бензопилы о древесину, но был ещё один необъяснимый фактор. Из места спила сочилась тёмно-бурая липкая смола. Присев на корточки и положив ладонь на пень, он почувствовал пульсацию, ту самую, которая выталкивает из древесины бурую жижу. Ладони измазались тёплыми выделениями, потерев их между собой, соучастник увидел, что это не что иное, как самая настоящая кровь.

— Эй! Юный натуралист! Ты что, озверел совсем?! Проблем хочешь заработать? Мы тут не грибы собирать приехали. Хватай метровки и тащи в кузов!

Грубый упрёк водителя отвлёк соучастника от личных размышлений. Он посмотрел на человека с бензопилой и увидел, что его руки, одежда, лицо, бензопила — всё измазано кровью!

— Шевелись, имбицил! — снова рявкнул злой водитель.

Ничего не оставалось, как повиноваться. Потерянный в своих собственных противоречиях, соучастник схватил метровку и покатил к машине. Диаметр ствола был не маленьким, да и вес метровки тоже.

Оказывается, очень сложно их транспортировать к машине. А про то, чтобы в одиночку забросить добычу в кузов, не было даже речи.

— Слишком тяжело. Режь, пожалуйста, метровки пополам, — сказал соучастник водителю, когда вернулся за очередным бревном.

Человек с бензопилой даже ухом не повёл.

— Ты слышишь меня?

— Не скули, а таскай активнее, по окончанию вместе всё забросим!

Грубая реакция испортила настроение помощнику и, затаив обиду на склочного товарища, он молча продолжил толкать свой тяжкий груз. Обиженный муравьишка пообещал себе припомнить упёртому водителю сложившуюся ситуацию при первом же возможном случае и продолжил катить неподъёмное бревно.

Бурая слизь сочилась не только из пня, она плотно покрывала места спилов на всех брёвнах. Этот паренёк был не из впечатлительных, но то, что он видел как-то не вязалось с реальностью. Водитель уже заканчивал с расчленением первого дерева. Пила затихла.

— Андрей, ты не замечаешь ничего необычного? — спросил сообщник у водителя.

— Я замечаю, что ты сегодня явно не выспался и с самого начала нового дела ползаешь, как улитка. Давай включай мозг и принимайся за дело.

— Нет, я не о том. — Паренёк засмущался, опасаясь насмешки водителя. — Просто всё вокруг в крови. Ты видишь это?

— Что?! Снова обожрался своими обезболивающими таблетками? Сходи наконец-то к стоматологу, пока кони не двинул.

— Да нет же, я сегодня только одну принял, галлюцинации от такого количества препарата исключены.

Наш муравьишка в панаме не только скромный, а ещё и трусливый. Ему было уже двадцать три, а он ещё ни разу в жизни не был у стоматолога. Две нижние шестёрки (если выражаться врачебным языком) были насквозь прогнившие, и без обезболивающих таблеток он уже просто не мог ни есть, ни спать. Утро начиналось не с утреннего туалета, а с таблетки.

А на прошлой неделе у нашего трусишки был семейный пикник, на котором главным блюдом был сочный, жилистый шашлык. Мясо, ясное дело, щедро понабивалось во всевозможные прорехи в зубах и просто между ними, тем самым создавая дополнительное давление.

Зубы разболелись со страшной силой, а тут ещё, как назло, Андрей вызывает на, мягко сказать, дополнительный заработок. Приняв таблетку, он отправился в путь. Боль не унималась и мешала работать.