Исповедь кочегара

Кай указал на наркомана, Олег посмотрел на стоящего за спиной «охотника», тот помахал ему ручкой.

— Ему сегодня повезло, он подстрелил дикого вепря, принёс домой и начал разделывать. Но совсем забыл простелить на пол полиэтилен, вот поэтому кровушка свиньи и просочилась на твой потолок.

— Какой он невнимательный, ваш друг-охотник. А ещё вдобавок к этому он груб и невоспитан. Вам следует объяснить ему, что с людьми при встрече нужно здороваться, а уже потом задавать вопросы.

— Ах ты… — наркоман рванулся к Олегу, но Кай предупредительным жестом осадил его.

— Хорошо, — улыбнулся Кай, — я подумаю над твоим предложением, а сейчас…

У Олега зазвонил телефон.

— О, — обрадовался загадочный сосед снизу, — Турнир героев начинается! Я тут подсел на одну телефонную он-лайн игру — крутая

вещь скажу я вам. У меня уже тридцать шестой уровень героя и четыре эпических руны. Лидер моего клана назначил меня маршалом.

— Я очень рад за тебя, Олег, — дружелюбно отозвался Кай. — Ты посидишь здесь минуточку, мне нужно поговорить со своим другом.

— Да, конечно. Сейчас будет отборочный тур, но я слишком силён для этого, поэтому всегда пропускаю отборочный.

В голосе Олега звенела гордость. Ещё пара общих фраз, и он крепко втупился в телефон и уже не отрывал от него взгляда.

Кай отвёл наркомана за плечо в сторону:

— Уверен, что с этой сказочной личностью проблем не будет.

Только теперь придётся избавляться от трупа.

— И как ты это предлагаешь сделать?

— Это да, проблемка. Был бы я Дорианом Греем, а ты моим товарищем — Аланом Кэмпбелом у которого в личном арсенале имелось бы ведёрко-другое азотной кислоты, мы вмиг решили бы эту проблему.

— Да, но ты не Дориан Грей! Вернись в реальность любитель Ганса Христиана Андерсена.

— «Портрет Дориана Грея» написал не…

Кай замер, но его мозг начал лихорадочно работать.

— Старик, ты — гений! — Кай засиял и начал искать в телефоне свежий контакт.

***

— Привет, Кай, — махнул рукой ночной сторож, во второй руке у него был большой чёрный пакет.

— Привет, Ганс. Ой, я хотел сказать Андрей, — Кай был искренне рад этому человеку. — Принёс?

— Да, принёс, но не совсем понимаю, зачем тебе она нужна. — Андрей передал Каю тяжёлый пакет. — Холодец намечается?

— Не совсем. Давай пройдём на место, и ты оценишь ситуацию своим профессиональным взглядом.

Трое вошли в комнату, где лежал труп Обреза. Андрей насупил брови, то, что он увидел, ему решительно не понравилось.

— Кай, ты говорил, что у тебя маленькая проблемка, а здесь — изувеченный труп.

Уверенность Кая была спокойной водной гладью, а недовольство, Андрея сыграло роль булыжника, который нарушил общее спокойствие и каждому из кругов на водной поверхности можно было дать имя — неуверенность, невнятность, растерянность, паника, замешательство.

— А что случилось с его глазом? — очень не вовремя поинтересовался наркоман.

— Не усугубляй, — Кай гаркнул на наркомана и продолжил разговор с Гансом. — Послушай, этот человек — убийца. Он застрелил собственного брата, его жену и ребёнка.

— Эти обвинения высосаны из пальца. Никаких прямых доказательств я не вижу.

— Он лично во всём признался.

— После допроса с пристрастием? Любому человеку выковыряй глаз, и он признается во всех смертных грехах.

— Глаз был удалён уже после его смерти.

— Но зачем?

— Мы сейчас немного отклоняемся от главной проблемы. Так ты мне поможешь или нет?

Губы ночного сторожа застыли, лицо поменяло цвет, он, словно хамелеон, демонстрировал немой протест против гнусного насилия и необоснованного увечия человеческого тела. Кай выжидал. Трое застыли над остывшим трупом в нелепой немой сцене, пытаясь решить его дальнейшую судьбу.

— Ладно, — сторож сдался, — я помогу тебе, но при одном условии.

— Я заплачу, сколько скажешь! — Кай просиял в надежде на успех.

— Мне не нужны твои деньги, я это сделаю не для тебя, а для него, — Андрей устало выдохнул и указал на скорченный синеющий труп.

— Тогда проси всё, что хочешь, я готов на любое твоё условие.

— Я хочу, чтобы ты уехал из этого города. У меня есть дочь, ей шесть лет. На следующий год она пойдёт в школу. И мне хочется, чтобы в нашей богом забытой периферии было меньше хотя бы на одного конченого ублюдка.

— Но я же не…

— Мне плевать на твои оправдания. Уезжай! И будь добр, дружка своего забери.

Такого поворота Кай не ожидал. Стыд и обида наступили ему на горло.

С одной стороны, Кай лично не убивал, но по его наводке убил его подельник. А с другой стороны, произошло убийство, и человеку, смотрящему на всё это со стороны, плевать, какой грех был за убитым, сейчас мы считаемся цивилизованным обществом и убивать человека в знак наказания — неэтично.

— Хорошо, — пристыженный Кай опустил глаза, — если ты нам поможешь, то больше нас не увидишь. Обещаю.

В ответ лишь немой кивок, после чего Андрей начал осматриваться.

— Ты, — сторож ткнул в наркомана пальцем, — тащи ковёр из соседней комнаты.