Исповедь кочегара

— А что тут отвечать, если этот осёл уже слил тебе всё, что только можно. Лох серебристый. Надо было Толика брать, — тихо проворчал водитель.

— А я хочу услышать твою версию происходящего, — Кай не унимался.

— Что версиями сыпать, нужно брать то, что даёт природа! — Водитель встал и пошёл к сломанному дереву. — Стихия воды и воздуха соединились в равной битве. Ураган и проливной дождь пронёсся над лесом.

Сильнейшие выжили и получили за это освежающую прохладу и порцию живительной влаги, а слабейших, как вот это дерево, стихия просто поломала. Это как жертва, как дар, как благодарность за то, что эти две стихии не завалили весь лес, а удовлетворились лишь одним деревом.

А человек убирает с алтаря уже использованную жертву.

— То есть, занимается мародёрством, — улыбнулся Кай.

— Называй это как хочешь, но этому дереву уже не поможешь.

Остаётся только отпилить сломанную ветку. А заодно и вторую половину спилить, чтобы бедное деревце не мучилось.

Водитель кончил распинаться и стал настороженно наблюдать за человеком, который назвался Урфином Джюсом. Кай, в свою очередь, левой рукой держал себя за локоть, а правой рукой закрыл рот, якобы размышляя над своеобразной логикой главаря с разбитым носом. Он начал медленно приближаться к водителю, обходя его сбоку. Непонимающий что происходит, водитель не спускал с Урфина глаз. И тут Кай показывает водителю на сломанное дерево, что было за спиной и тот слепо повинуется примитивной провокации. В этот момент Кай ловко подпрыгивает и изо всей силы наступает сбоку на ногу водителя. И несмотря на то, что бедренная кость считается самой массивной и прочной из человеческих костей, она с лёгкостью и характерным хрустом сломалась под натиском ступни Кая. После хруста было чётко слышно, как порвалась кожа, ну и, соответственно, одежду острый осколок кости тоже порвал. Завершающим звуком был крик нестерпимой боли, который вырвался из глотки водителя и эхом покатился на другую сторону леса.

— Смотри, что я понял, — сказал Кай и присел рядом с корчившимся пострадавшим. Исходя из твоей логики всё, что сломано, уже не имеет право на второй шанс. Не будем сейчас углубляться в классификации, к кому (чему) эта больная логика может относиться, сейчас идёт речь о живой материи. Так вот…

Если ветка у дерева ломается, то мы её тут же можем отрезать, наплевав на тот факт, что дерево может расти и без ветки, так как внутри ствола дерева нет жизненно важных органов. Также мы игнорируем и то, что место слома может зарасти корой, и дерево будет дальше расти и даже плодоносить, несмотря на деформированный в дальнейшем его внешний вид.

Я отношу себя к тем людям, которые считают, что даже простое дерево порой бывает полезнее некоторых отбросов, которые мнят себя королями вселенной, поэтому такого оборзевшего питекантропа, как ты, я ставлю в один ряд с деревом.

Водитель не слушал того, что вещал сумасшедший тип, который сломал ему ногу, он просто орал от боли и всё. Со временем крик опустился до жалобного стона, а руки водителя прижимали рваную рану, из которой обильно текла горячая кровь.

— Следовательно, — Кай резко поднялся, пошёл за бензопилой и вернулся, — если стихия справедливости в лице меня, Урфина Джюса, ломает тебе ногу, то мы можем смело и без каких-либо колебаний её отнять. Страшила, — Кай обернулся к наркоману, — подержи, пожалуйста, нашего больного, чтобы он не брыкался во время исцеления.

— А как же этот? — наркоман схватил за ворот бледного, как полотно, подельника в панаме.

— Я думаю, он уже никуда не убежит.

— Тебе виднее, — буркнул наркоман и пошёл на помощь к заводящему бензопилу Каю.

— Мой батя — знатный мент, уважаемый человек в нашем городе. — Водитель вещал, словно в бреду. — Когда я доберусь домой и всё ему расскажу, он устроит на тебя настоящую охоту. Ты сломал мне ногу, за это он сломает тебе все твои поганые отростки, включая шею.

Ты труп. Ты покойник. Ты не жилец. Тебя уже ничто не спасёт.

Никто из присутствующих джентльменов, услышавших эти слова, даже ухом не повёл. Дальнейшие действия наркомана выполнялись в режиме слепо повинующейся и безжалостной тени. Он ловко расстегнул ремень водителя, вынул его из штанов, заломал окровавленные руки одурманенного болевым шоком главаря и крепко связал их за спиной. После этого тень села за спину связанного субъекта, обхватила его ногами, сцепив замок на животе жертвы, и завалила на спину, приставив нож к горлу.

— Будешь сильно брыкаться — нарежу из твоего горла кожаных лент и сделаю жар-птицу в квиллинг-стиле.

Измученный водитель лишь лениво стонал, тупая боль и потеря крови забрали у него слишком много сил.

— Делай, что задумал, ковбой, и будем собираться в обратный путь.

Кай, словно в трансе начал дёргать за шнур, пытаясь запустить пилу. С третьей попытки бензопила ожила, а вместе с ней в голове Кая зазвучала музыка. The Devil Wears Prada — Escape.