Исповедь Мотылька (СИ)

Да, я слишком многого не знала раньше. Слишком во многом ошибалась. А по мере того, как узнавала, книга моя, задуманная как разоблачение пикаперов, превратилась в развенчание мифов, существующих о них.

Я хотела вызнать и обнародовать все их приемы, вывернуть наизнанку их черствые души и показать всем их черные сердца. Но, пообщавшись и сблизившись с ними, я не нашла там ни бессердечных циников, ни холодных и расчетливых мерзавцев, которых рисовало мое воображение. Напротив, в душе каждого из них был веселый и жизнерадостный мальчишка родом из детства (вот только достучаться до него порой бывало трудно), которому просто однажды «посчастливилось» влюбиться не в ту девушку. А ведь одной из таких девушек была я сама.

И сейчас я с какой-то ужасающей ясностью понимала, что и пикаперы порой так же беззащитны перед ложью и предательством, как и все мы. Недавние события - тому подтверждение. Я вот осуждаю Рэндома, а намного ли сама лучше него?

Так что же – впору просить прощения у них? У того мальчика-романтика, брошенного мной, у Художника, у Наглеца и Грязного Стебщика, у всех остальных, которые стали такими лишь по вине подобных мне девушек?

Да, я слишком во многом ошибалась раньше. Слишком много вопросов мне не давало покоя. Один из них – почему же пикаперы, раз уж они такие креативные, необыкновенные и замечательные, чаще всего не пытаются строить длительных отношений с девушкой, а быстро расстаются? Ведь они, как никто другой, могли бы сделать свою избранницу счастливой, могли бы сходу очаровать ее, а потом удивлять хоть каждый день, у них есть все то, чего не хватает обычным среднестатистическим парням, так почему же они не хотят пустить кого-то к себе в душу, не хотят открыться этому человеку и быть счастливым с ним до старости?

Почему-то мне казалось, что теперь я знаю ответ…

- Ты куда? – окликнула меня Лёля, когда я поднялась со скамейки и быстрым шагом направилась к выходу из парку.

- Исправлять ошибки! - бросила я на ходу.

* * *

Там, где Ока впадает в Волгу, образуя так называемую «стрелку», в незапамятные времена был построен город Нижний Новгород. На его высоком правом берегу (почему-то правый берег реки всегда высокий, мне объясняли в детстве – почему, но я забыла) до сих пор стоит старинный кремль из красного кирпича в память о тех временах, когда другого города, расположенного по соседству, еще не было и в помине.

Но сейчас он есть. Город Дзержинск, второй по численности населения в Нижегородской области расположен на Оке, в том самом ее месте, где река изгибается, образуя широкий и тихий затон, похожий на озеро. Именно здесь находится Окская набережная, одно из самых красивых мест в округе. Если спуститься вниз, к воде, то вы увидите широкую песчаную косу, пляж, а чуть в стороне – красивую дубовую рощу, так и зовущую прогуляться в ней под шелест листьев.

Сюда и привел меня Стас после того, как я по телефону объяснила ему мою просьбу. Номер его я спросила у Лёльки, позвонила и рассказала, кто я такая и чего хочу. Он перезвонил через некоторое время (видимо, узнавал у Художника – не против ли тот) и сказал, чтобы я подходила на затон. Встретив меня, он позвал за собой – в дубовую рощу.

Стаса я, если честно, представляла себе другим. В моем воображении рисовался образ этакого развязанного и пошловатого типа с не очень-то располагающей внешностью, а он оказался достаточно симпатичным и милым парнем, к тому же был серьезен, молчалив и грустен. Возможно, на него подействовали обстоятельства. В конце концов, не просто же так оказался в этом месте тот, к кому мы сейчас шли. Это место само по себе было наполнено тихой печалью, словно болдинская осень Пушкина, и я легко представляла себе настроение того, кого почему-то тянуло сюда. И не ошиблась…

Меня встретил все тот же задумчивый взгляд карих глаз (сама не знаю, почему я всегда таяла от темноглазых и темноволосых мужчин). Только теперь не было в них прежнего насмешливого превосходства, скорее светилось в их глубине нечто похожее на боль. Невысказанную, глубоко затаившуюся, спрятанную на задворках души, на самом донышке, где она копится горьким осадком, чтобы никогда не выйти на поверхность, не показаться окружающим, но быть вечным спутником, от которого не сбежать и не укрыться… Я понимала его, мне было знакомо это чувство. И почему-то вдруг стало то ли стыдно, то ли… В общем, если и я раньше чувствовала себя неловко в этой компании, то легче в тот момент мне не стало. Да и он тоже вряд ли был рад меня видеть.

Того, кто стоял за его спиной, я узнала сразу, хотя и не видела никогда. Уж слишком точно его описала Лёлька в свое время. Высокий, чуть выше Найджела, широкоплечий, с дерзким взглядом и классической мужественной красотой кино-героя, эдакого по-бандитски обаятельного пирата из какого-нибудь женского сериала. Наглец, кто же еще…

Что ж, вся компания в сборе.