Исповедь на краю

Утром Павел Иванович читал в своем кабинете копию заключения патологоанатома:

– Раиса Чеберяк с помощью сильных сердечных препаратов в летальной дозе спровоцировала не просто инфаркт. Взрыв сердца.

– Круто. Как и положено крутой бабе, – заметил Слава Земцов. – А может, это кто-то ее?

– Нет. Сама. Она вызвала «Скорую» сразу после инъекции. Шприц и ампулы лежали рядом.

Вскоре оперативная группа вернулась из деревни под Волоколамском. На заброшенном огороде возле маленького садового домика, принадлежащего Петровым, было обнаружено захоронение. Тело мужчины, убитого ножом в сердце. Орудие убийства лежало рядом. После эксгумации эксперт позвонил Павлу Ивановичу.

– Идентификация проведена. Погибший – бывший капитан МВД Игорь Кулик. Убит ножом в сердце, удар смертельный. Перед гибелью употребил большое количество алкоголя с клофелином.

– Понятно. Отпрыгался Кулик. Видимо, отец погибшего Саши Петрова встретил его пьяного, предложил добавить, усыпил, привез на дачу и отправил на суд божий.

Дина в последний раз гуляла с Топиком по двору своего временного жилища.

– Ты знаешь, мой золотой заяц, сегодня праздник. Католическое Рождество. Ричард прислал нам подарки. Мы еще погуляем чуть-чуть и поедем домой. Будем праздновать и прятаться от всех. Нам надо наконец побыть вдвоем.

Сердце ныло. Дина злилась на него. Это же просто маразм. Настолько не уметь выходить из ситуаций, которые сама же и создает. Дина хотела подняться за вещами и позвонить Николаю Ивановичу, чтоб приехал за ними, попрощаться с соседями. Но вдруг решительно надела на Топика поводок и повела его на шоссе – ловить такси.

Минут через сорок она уже купала собаку в своей квартире. Потом долго лежала в горячей ванне, смывая усталость и пытаясь избавиться от переживаний. Затем, накинув белый пушистый халат, накрыла столик у камина в маленькой спальне. Разложила на ковре шелковые цветные подушки, отключила все телефоны и подала ужин на двоих. Осетрину на гриле, черную икру, розовое шампанское, сырую телячью вырезку и клубничное мороженое под шоколадной крошкой. Лишь после ужина, помыв посуду, открыла коробку с рождественским подарком от Ричарда. В центре короткого колье из трех ниток розовых бриллиантов сияла изумрудная звезда. Дина надела украшение и развернула большой сверток, перевязанный алой лентой. Там была рыжая собака из чего-то мягкого, упругого, приятного на ощупь. Она протянула порядок застывшему от изумления Топику, тот резво схватил его, прикусил, стал изо всех сил трясти. У игрушки зашевелились лапы и засверкали красным светом глаза. Они играли, смотрели телевизор, потом гуляли по оранжерее и смотрели на звезды.

– Ну, что, пойдем спать?

Топик согласно завилял хвостом.

– Лапочка моя, ты очень устал, – умилилась Дина. – Только минутку еще. Секундочку. Чуть-чуть подожди.

Через час Топик спал на ковре у камина, изредка поднимая веки и уши. До спальни они еще не дошли. «Сколько же можно, – просыпаясь на секунду, думал пес, – говорить одно и то же?»

– Я люблю тебя, Вера.

– Я скучаю без вас, Нина, Дашенька.

– Я скоро заеду к тебе, баба Лида.

– Я обожаю вас, Александр Васильевич.

– Я приеду к вам на Новый год с подарками, Валентина Ивановна.

– Мне не хватает тебя, Неля. Помирись, пожалуйста, с мужем. Он вовсе не такой плохой. В том смысле, что бывают и хуже.

– Сережа… Нет, сейчас не стоит приезжать. Мы уже спим. Я жду тебя завтра. Думаю о тебе. Только, пожалуйста, давай не будем больше лезть в чужие, страшные дела… Ну, разве что… ну, если уж очень важное…