Исповедь недоумка

Чтобы приободриться, я подумал о животных. Одно время мне посчастливилось подрабатывать у ветеринара. Я подметал вольеры, чистил клетки, помогал людям приносить их домашних животных из машин, кормил зверюшек, которые помещались на лечение, и избавлялся от трупов. Мне нравилось быть рядом с бессловесными тварями. Давным-давно, кажется в одиннадцатилетнем возрасте, я собирал насекомых и подвергал их анатомическим экспериментам: разрывал на части желтых слизняков, ловил мух и подвешивал их на ниточных петлях… К сожалению, ткань их тел была слишком тонка. Нить часто рассекала муху на части. При этом у нее выпучивались глаза, а голова отваливалась набок.

Когда мы приехали, Чарли помог мне перенести в дом коробки с моими вещами. Я поселился в комнате, которая располагалась в задней части дома. Сестра отдала ее в мое распоряжение. Раньше эта комната использовалась как склад. Нам пришлось вынести оттуда несколько охапок садовых инструментов, два ящика сломанных игрушек и даже кроватку, в которой когда-то спал их колли. Закрывшись в комнате, я начал развешивать в шкафу одежду и расставлять свои вещи, чтобы воссоздать атмосферу прежней квартиры. С помощью липкой ленты я прикрепил к стенам вырезки с важными научными фактами, затем разместил коллекции камней по углам и напоследок сунул голову в мешок, в котором хранились крышки от молочных бутылок. Резкий кислый аромат вернул мне спокойствие духа. Он был со мной с четвертого класса, неизменно поднимая настроение. Набравшись храбрости, я посмотрел в окно.

Потрясающе вкусный ужин заставил меня осознать ту роскошь, в которой жила моя сестра. Чарли установил на патио жаровню и приготовил божественное барбекю. Фэй сделала смесь из перетертых моллюсков и сливочного сыра, запекла ее в английских оладьях, добавила к этому мартини, салат из авокадо, запеченный картофель, итальянские бобы из холодильника, которые они вырастили сами… И еще был десерт из черники, собранной летом в окрестностях Пойнта. После ужина они пили кофе, а мы с девочками молоко. Мне впервые довелось попробовать чернику со сливками.

После ужина я покатал детишек на спине. Фэй и Чарли сидели в гостиной, пили мартини и слушали пластинки с романтической музыкой. В камине трещали дубовые чурки из поленницы, сложенной вдоль одной из стен. Я еще никогда не наслаждался таким уютом. Мы с девочками принялись играть: они толкали меня, а я подкидывал их в воздух и подхватывал на лету. Затем были прятки и прочее веселье. Крики девочек начали раздражать Фэй, и она, уйдя на кухню, занялась мытьем посуды.

Я помог детишкам лечь в постель и прочитал им историю из книги Оз. Это вызвало у меня странное ощущение. Я читал историю, которую знал с детства, историю, изменившую мою жизнь. А дети Фэй родились уже в пятидесятые годы. Подумать только! Во время Второй мировой войны их не было на свете. Я вдруг осознал, что впервые общаюсь с детьми.

– У тебя прекрасные дочери, – сказал я Фэй, когда мы с ней покинули детские комнаты.

– Все так говорят. Возможно, это правда. Но я считаю их воспитание большим и утомительным трудом. Ты с удовольствием играешь с ними, потому что они не надоедали тебе день за днем в течение нескольких лет. И, в отличие от меня, ты не должен вставать каждое утро в семь часов и готовить для них завтрак.

Следует отметить, что моя сестра с детства ненавидела приготовление завтраков. Фэй нравилось залеживаться в постели допоздна – до девяти или даже десяти часов, а с девочками, учившимися в школе, ей приходилось вставать очень рано. Чарли уезжал на завод, он не мог заботиться о детях. Поэтому вся работа по одеванию Бонни и Элси, расчесыванию их волос, приготовлению завтрака, надзору за укладкой в ранцы тетрадей и учебников ложилась на мою сестру. Прожив у них неделю, я взял часть ее домашних забот на себя. Мне было нетрудно подняться пораньше, нагреть воду, сделать пшеничный крем, бутерброды с арахисовым маслом, сандвичи с желе и наполнить термосы томатным супом. Затем я раздвигал портьеры, жарил бекон, нарезал грейпфрут, застегивал девочкам платья и после завтрака вытирал стол, мыл посуду, выносил мусор и занимался уборкой столовой и кухни. Тем временем Чарли уже успевал побриться и одеться. Он съедал вареное яйцо и тост, выпивал кофе и уезжал в Петалуму. Примерно около девяти утра Фэй поднималась с постели. Она принимала душ, одевалась, выходила на патио, съедала там тарелку яблочного пюре и выпивала чашку кофе. После этого она читала «Кроникл» (если кто-то привозил газету из поселка) и выкуривала первую утреннюю сигарету.

Я не только готовил им завтрак, но и укладывал девочек спать. Фэй назвала мою помощь «сказочным облегчением». Она снова могла выезжать по вечерам из дома и навещать знакомых. Она вновь могла отправиться в поселок и посмотреть какой-то фильм или спектакль. Сестра записалась на новые курсы и увеличила количество визитов к психоаналитику с одного раза в неделю до трех.