Исповедь о женской тюрьме

Я хотела отделаться от всех, остаться одна со своими чувствами и мыслями. Как странно, в камере я была в окружении множества людей, ни на минуту не оставаясь одна, но как только требовалось уединение, то остальные это понимали каким-то шестым чувством и испарялись. Там, в гуле голосов, становилось спокойно, можно было поразмышлять, написать письмо, и было тихо. А здесь, в кругу семьи, было так шумно, неловко, и мне никак не удавалось отвязаться от них. Не хотелось что-то обсуждать и рассказывать, они ведь все равно не понимали ничего. Объяснять что-то время еще не пришло.

Я осталась одна и, наконец, могла осмотреться. Все было таким странным. Инородным. Слишком зеленый ковер, его цвет просто бил в глаза, вызывая раздражение. Разве может что-то в комнате быть таким ярким? Диван слишком мягкий. Я садилась на него и проваливалась, это ощущение вопреки ожиданиям вовсе не было приятным, скорее наоборот, словно таило угрозу. Чистая постель так белоснежна, что страшно к ней прикоснуться, словно я тут же запачкаю ее. Цветы в горшках — такие странные, зеленые. Старый кот, оставляющий свою шерсть повсюду. Он напоминал инопланетное существо. Все здесь было словно из другого мира, будто я попала на другую планету, где все-все не такое как у нас. К этому можно

привыкнуть?

Здесь на свежем воздухе я ощутила, как воняет моя одежда. Застарелым запахом сигарет, въевшимся в ткань, волосы и кожу. Отправилась в душ смыть с себя навсегда запах тюрьмы. Я твердо решила больше никогда туда не попадать, чтобы ни случилось. В ванной комнате все было еще необычней — горячая вода, мыло, шампунь и множество каких-то баночек и тюбиков. Как я отвыкла быть женщиной!

В зеркало я впервые за год увидела себя в полный рост. Нелепая одежда, плохо сидящая на очень худом теле, слишком бледная кожа, как у настоящей зэчки Я улыбнулась такой мысли. Ведь еще несколько часов назад я и была настоящей зэчкой, без надежды и прав.

Темно. Не кромешная тьма: в комнате много всяких разных светящихся вещей — электронные часы, свет из окна, но все равно для меня это темень. Подхожу к окну и страшусь выглянуть в него. Оно такое большое, без решеток, что кажется, будто я тут же вывалюсь наружу.

Я легла в постель и хотела заснуть. Но проворочавшись час, поняла, что не смогу. Слишком уж тихо. Тиканье часов в этой тишине раздражало. В тюрьме ведь нет часов. Вообще. Почему-то это запрещено, и поэтому с непривычки, тиканье кажется громогласным. Я понимаю, что такая тишина убийственна для меня. Раньше я засыпала под непрерывный гул нашего пчелиного роя, как только голова касалась подушки, и теперь мне его не хватало. Там все время кто-то был рядом, не спал, охранял твой сон. А здесь все спят, и расслабиться я не могла.

Поэтому я достала из своей сумки тетрадь и ручку, села на кровать и начала писать. Строчила и строчила без остановки, пытаясь заглушить эту тишину, это спокойствие обычной среднестатистической квартиры. Голова наполняется голосами, перед глазами встают образы, все оживают и мне уже не так одиноко. Вспоминаю все, что произошло со мной с первых дней и до сегодняшнего. Улыбаюсь и плачу.

Смогу я когда-нибудь поделиться пережитым с тем, кто не прошел через то же что и я? С тем, кто не страдал? Вряд ли. Разве это объяснить? Да и нужно ли это кому-то? Ведь жизнь людей здесь так проста. Они горюют по пустякам, переживают из-за нехватки новой тряпки или телефона. Не видят того, что подарила им природа. Они не понимают главного — счастья свободы. Мы рождены с ней, с ней должны умирать. Каждый день и каждую ночь, каждый миг надо осознавать это, упиваться свободой, вдыхать ее, и не дать никому ни малейшего шанса её отобрать.

Разве не получила я бесценный опыт? Теперь я смогу каждый день смотреть свысока на незнающих о своем счастье людей, буду радоваться тому, что стираю белье и мою пол, что несу тяжелую сумку с рынка и стою в очереди в магазине. Теперь можно подняться рано утром и пробежаться по свежему воздуху, которого так много вокруг, в каком бы огромном мегаполисе вы ни жили — здесь его все равно больше, чем в тюрьме. На воле есть земля и трава, можно поехать в лес и замерзнуть там хорошенько, получить множество комариных укусов и промочить ноги в грязной луже. Каждый раз, испытывая дискомфорт, я смогу им наслаждаться и радоваться. Я потеряла год юности, но приобрела жизненный опыт, словно побывала в закрытой школе — школе жизни.

Я имела возможность понять, кто и чего стоит, кто остался со мной до конца, а кто исчез из моей жизни, словно его и не было. Смогла познать друзей в беде. Без этого, возможно, не стала бы так ценить тех людей, кто рядом со мной, не смогла бы разобраться в своих чувствах и мечтах.

Пусть я прошла этот сложный и страшный путь, и плата за осознание высока, но я поняла, что теперь я самая богатая — У МЕНЯ ЕСТЬ СВОБОДА!