Исповедь отшельника

Когда в доме ни гроша не осталось, продали дедову дачу. Прекрасную, в хорошем месте. Да нарвались на мошенников. Заплатили копейки. Все средства родители вложили в МММ. Жили какое-то время на дивиденды. Потом, когда пирамида рухнула, начали из дома более-менее ценные вещи выносить. Мира, чем могла, помогала. Но где студентке найти хороший приработок? Не в эскорт-услуги же идти? Был бы мужик надежный рядом, другое дело. Но Ломоносов все еще донашивал свои штаны и фуфайку и мечтал о мировой режиссерской славе. Даже сексом уже занимался без огонька. Ему тоже нужно было выживать. И он пытался пристроиться. В итоге нашел какую-то взрослую женщину, переехал к ней. Но толку из него не вышло – спился Ломоносов.

Салихова Мира встретила на Красной площади. Пришла навестить родителей, которые там в числе еще пары сотен недовольных ситуацией в стране устроили сидячую забастовку. Разбили лагерь и грозились заморить себя голодом, если их требования не выполнят. Мира была уверена, что это игра. Родители, оставшись не у дел, не знают, чем себя занять. Она и думать не думала, что они заиграются и умрут-таки.

Мира шла по Красной площади, свежая и красивая, с раскрасневшимися на раннем морозце щеками, в стеганой куртке, мини-юбке и высоких сапожках из кожзаменителя. Навстречу ей шагал дядя с цепью золотой, толщиной с канат, в спортивных штанах с тремя лампасами, малиновом пиджаке и шубе бобровой до полу. С ним свита: качки с пушками, гармонисты, карлик с огромным мешком с эмблемой доллара и оператор с камерой. Качки грозно на всех поглядывали, разгоняли толпу при надобности, гармонисты наяривали, карлик из мешка доставал американские деньги и раздавал прохожим, а оператор все это снимал. Мира тогда не знала, кого встретила. Не думала, что одного из первых российских миллионеров. Думала, шута горохового. Шоумена. Посмеялась про себя над ним да дальше пошла. Но Салихову девушка понравилась, и он процессию развернул. Подкатил к барышне, позвал ее на обед в шикарный ресторан. И Мира согласилась пойти с ним. Смешной дядька был ей как персонаж интересен. Да и в объектив камеры известного телеканала попасть хотелось. Как мужчину не рассматривала: стар (за сорок), низкоросл, лицом слишком прост, да еще во рту коронки золотые.

Они завалились в самый дорогой ресторан Москвы. Мира, когда раньше проходила мимо, даже на вывеску смотрела с трепетом. А тут внутри оказалась. Салихов заказал ведро водки и такое же количество черной икры. Когда ему принесли желаемое, начал лакать алкоголь, как конь, и закусывать из другого ведра. А скорее, зажирать. Запускал руку в ведро, зачерпывал икорную массу и отправлял в рот. Поев, попив, залез на стол и начал танцевать «камаринского». Топал грязными ботами по белой скатерти, давил тонкий фарфор. Но когда оператор опустил камеру, а свита испарилась, Салихов стал вполне адекватным человеком. Снял шубу, сходил в туалет, чтобы руки помыть, попросил свежую скатерть, новые приборы и поинтересовался у Миры, что бы ей хотелось съесть.

За ужином «странный дядька» рассказал о себе. Сообщил, что собирается баллотироваться в президенты, а в России любят шутов, вот он и ведет себя на публике весьма эксцентрично. Миру ни о чем не спрашивал. Она сама кое-что рассказала о себе, когда рот Салихова был занят едой.

Она боялась, что дядька потребует от нее расплаты за ужин, но он попросил лишь телефон.

Позвонил дней через пять. Назначил свидание. Мира к тому времени узнала, с кем ее свела судьба, и не отказала Салихову. Миллионеры в те времена были диковинкой. И если простой студентке выпадал шанс сходить с одним из них куда-то, она от такого шанса не имеет права отказываться. Как минимум хорошо покушает, а то и подарочек получит. Если бы Мира рассказала о своем знакомстве с Салиховым приятельницам, они бы умерли от зависти.

Второе свидание напоминало первое. То есть опять были свита и оператор. Но на сей раз Мире досталась роль со словами. Ее попросили спеть матерную частушку, опять же забравшись на стол очередного пафосного ресторана. Она исполнила. И, истоптав скатерть своими сапожками из кожзаменителя, спрыгнула в объятия Салихова. Он вынес Миру из заведения на руках, чтобы затащить в меховой салон по соседству и бросить к ногам соболиную шубу. А потом еще две, песцовую и лисью. Когда камера отключилась, Мира подняла меха и протянула продавщице. Но Салихов покачал головой:

– Нет, это твое.

– Куда мне столько? – растерялась Мира.

Продавщица на нее глянула с возмущением. Да еще у виска пальцем покрутила. Она бы взяла все, потом две пихнула подружкам. Но Мира тогда не была расчетливой, чем, возможно, и привлекла Салихова.

– Выбирай, какую хочешь, – сказал он.

Продавщица глазами показала на соболиную, которая была самой дорогой. Но Мире понравилась лисья. И она взяла ее.

За этот подарок тоже не пришлось расплачиваться.