Исповедь. Путь к себе

Через два месяца он сделал мне предложение. Я не хотела замуж и не так себе это представляла. Он не успел купить кольцо и вместо него подарил мне огромный шарик в форме сердца. Я была счастлива и разочарована одновременно. Но я сказала «да». На празднование помолвки мы пригласили всех тех, кто когда-то был против нас, но теперь уже принял и смирился. На свадьбу у нас, конечно же, не было денег. Я не знала, как сказать об этом родным, боялась, что не поймут. И они не поняли. Когда через три года я сообщила им, что мы расписались, тайно, без колец и прочих атрибутов свадебного дня.

Мы выбрали будний день, пришли в назначенное время к ЗАГСу у дома. На мне была майка и джинсовая юбка. Надо сказать, что торопились мы с одной меркантильной целью – бесплатный проезд по стране. И еще, потому что мы оба точно знали, что хотим быть вместе. Поэтому расписались. Я не взяла его фамилию сразу. Не хотела. Да и замуж я, в общем-то, не хотела. Я просто хотела быть с ним.

Когда мы только начинали отношения, он с первых дней говорил мне о любви, а я всегда молчала. И вот однажды вечером мы сидели в центре у театра, и он заявил, что устал биться в закрытые двери, что больше не скажет «люблю», и пусть будет, как есть. Я возмутилась и совершила свое первое признание. Я прокричала на всю улицу о своей любви к нему. Ощущала ли я ее тогда? Пожалуй, но долго в этом не признавалась, слишком уж боялась, что если скажу, то внутри меня все закончится и пройдет. Но не прошло. Я полюбила. Как умела. Не знаю почему, но я всегда оставляла открытой дверь. Я не говорила себе это навсегда. Я была с ним на все сто, но всегда ощущала временность.

Спустя год я решила бросить учебу, но он настоял на том, чтобы я доучилась. Так я перевелась на заочное и начала работать. Начала поиски себя. Его стабильность, вера и поддержка в конечном итоге привели меня в место, которое я должна была занять. Но, пройдя этот долгий путь, мы сломались в первый раз. Примерно через четыре года.

Мы построили мечты. Главной из них был переезд в другой город. Мы знали и верили, что это все изменит к лучшему. Однако в последний момент он отступил и без меня принял решение остаться здесь, в этом городе. И хотя его решение стало судьбоносным для меня, путь разрушения наших отношений начался с этого. Он подписал новый контракт на работу, в его жизни наступило мрачное время – перевод с одного места в другое был не простым. И он начал выпивать, а я много работать. Каждый раз, приходя домой, я находила его разбитым, пьяным и упрекающим меня за то, что я делаю. То я слишком поздно пришла – «где шлялась?». То меня подвез коллега до дома в метель – «дошла бы пешком». То его бесили веселые сообщения в рабочем чате после работы. Мне было запрещено общаться с противоположным полом, любые звонки и сообщения, поступающие на мой телефон, требовали подробного отчета «кто, зачем и почему». Я не переступала порог квартиры, пока не была кристально чиста – удаляла любые сообщения по работе от мужчин и сообщения своих подруг с нашими, возможно, двусмысленными моментами или их откровениями.

Было довольно много ограничений. За исключением работы, мы всегда и везде были вместе. Нам нельзя было ходить поодиночке в кино, тусоваться в барах. Люди, которые приходили в нашу жизнь и просили о какой-то помощи, или смели сказать что-то с осуждением, моментально находили выход и не возвращались назад. Со временем рядом с нами никого не осталось. Он контролировал каждый мой шаг, звонил или писал сообщения каждый час, вечерами до мельчайших деталей выяснял, что я делала, с кем говорила. Я до конца не осознавала, что была под контролем. Я принимала это как данность. Он жил моей жизнью, а своей у него как будто и не было. Однажды он буквально сошел с ума от ревности. И когда я вернулась домой, он объявил, что уходит. Это было больно, но я была готова. К тому моменту я уже ничего не чувствовала, я просто его ненавидела. Мы поговорили, он передумал, но я – нет. Так мы расстались в первый раз.

Я замолкаю. В зале стоит гробовая тишина. Кажется, каждый сейчас переваривает услышанное. Кто-то вкладывает в мою руку открытую бутылку воды, и я принимаюсь жадно пить. Горло саднит. Кажется, что я говорила вечность. Все эти картинки прошлого только что пробежали перед моими глазами. Удивительно, как всего в десять минут можно вместить пять лет жизни. Мне не хотелось делать больших и пространственных воспоминаний. Рассказывать о том, как мы жили в нашей съемной квартире. Как после купили свою, благодаря доставшемуся мне наследству. Как я сторонилась его в тот период, и как же жадно он стремился удержать меня на плаву. Сама, не заметив, я продолжила говорить вслух: