Исповедь старого молодожена

Я дал жене еще часик – на то, чтобы проснуться в холодном поту, испугаться до полусмерти отсутствию мужа, покаяться и приползти простоволосой ко мне на поклон. На кухне в кране уже давно заткнулась истеричка вода, а жены все никак не приползало.

Я лег на диване калачиком, надеясь разжалобить невидимые силы матриархата. Возможно, я периодически дремал.

Под утро я не выдержал: шумно вернулся в спальню и громогласно швырнул свою подушку на ее законное место, а следом амплитудно прыгнул сам. Жена приподняла спросонья голову и заспанно спросила:

– Ты чего так долго? В туалет вставал, что ли?

В туалет… Восемь часов меня не было, восемь часов! Восемь часов спущено точно в тот туалет.

Джуд Лоу такого бы не потерпел.

3. Блэкаут

Если бы Карлсон был женат, во время семейных ссор жена наверняка кричала бы ему: «Заткни свое жужжало!»

Когда мы с женой ссоримся, то можем наговорить друг другу лишнего. Вообще-то, в этом и состоит смысл ссоры – наговорить друг другу лишнего. Вряд ли найдутся двое, которые ссорятся по заранее установленному регламенту. Значит, договорились, давай я тебя обвиню вот в этом, но только не в том, а ты меня назови вот так, но ни в коем случае не этак.

Когда мы с женой ссоримся, мы похожи на двух дворняжек в подворотне. Мы же их лая не понимаем, а они тоже наверняка налаивают друг на друга лишнего. Да любые двое в ссоре похожи на дворняжек. Никакого благородства. Даже у благородных.

Удивительно, как по мере нарастания агрессии один за другим отключаются сектора мозга. Я, например, чувствую, как во время ссоры у меня в голове кварталами вырубают свет.

Зато можно доссориться до забавного, при выключенном-то мозге.

Однажды во время такой перепалки я выдвинул тезис, что, возможно, опять же, я не утверждаю, но возможно, холостякам все-таки живется лучше. Это был просто милый тезис для оживления дискуссии, не больше, но жену он почему-то разозлил. И, хотя я говорил о неких абстрактных холостяках, жена по какой-то причине решила, что я имею в виду себя. Точнее, не решила, а догадалась, не понимаю, как им это удается, мы же, мужчины, так идеально шифруем свои намеки.

– Да без меня ты бы сдох! – интеллигентно заметила жена. – Сдох, как собака!

– Нет, я бы умер! – весьма конструктивно возразил я. – Умер, как человек!

4. Старый козел

Я – старый козел. В молодости я был юным козлом, затем постарел, а козлячесть осталась.

Не старый конь, уточняю. Тот борозды не портит, а я порчу. Заметно.

Испорченные борозды тянутся за мной через всю семейную жизнь.

Жена моя, несчастная пастушка, кроткая голубка, святая женщина. Приводит в порядок вздыбленный паркет и время от времени приколачивает на место мою съехавшую набекрень крышу.

Прежде всего, старого козла во мне выдает упрямство.

Я – Шарапов. В том смысле, в каком про него сказал Жеглов:

– Шарапов, упрямство – первый признак тупости.

Я люблю соорудить редут Раевского там, где наполеоновские войска уже прошли месяц назад.

Жена терпит, пастушка, голубка, святая. Ждет, пока несгибаемое полено моего Буратино до конца прогорит на огне упрямства. А потом пускает золу по ветру.

Лишь однажды она проговорилась, засветив передо мной бэкстейдж своего театра.

– Никогда, слышишь, никогда я этого не сделаю! – уперся я как-то раз рогом в ответ на что-то вполне невинное.

– А когда ты этого никогда не сделаешь? Завтра? – уточнила жена.

5. Избирательная глухота

На приеме у лора я пожаловался на симптомы сильной простуды:

– Уши заложило, стал хуже слышать. Правда, почему-то только жену не слышу, остальных вроде нормально.

Лор, мужчина, внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Молодой человек, а вы точно хотите это лечить?

6. Звонок

Моя жена не умеет пользоваться мобильным телефоном. Она все время звонит мне невпопад. Она вообще не знает, что это такое – звонить впопад. Если я повис вверх тормашками на одной руке на веревочном мосту в горах, а другой пытаюсь удержать человека над пропастью, как Сталлоне в «Скалолазе» – вуаля, звонок от жены.

И однажды я не выдержал. И после очередного такого звонка невпопад я психанул. Мне еще повезло, что, когда я не выдержал, в моей руке не было очередного человека над пропастью. А всего лишь сто тысяч пакетов из супермаркета, с которыми я пытался засунуться в машину, держа в зубах упаковку туалетной бумаги.

Свободной рукой я схватил телефон, нажал «ответить» и, слепой от бешенства, заорал в трубку:

– Ты можешь не названивать каждые пять минут? Дай мне жопу в машину запихнуть хотя бы!

Действительно, такая проблема существует: машина у меня маленькая, а жопа большая, так что их совмещение в пространстве – процесс не то чтобы тривиальный.

И да, я именно так и сказал. Любимой жене. Конечно, я мог бы соврать (на письме врать легче, чернила ведь не краснеют, только если они изначально не красные) и написать, что мы в семье разговариваем, как в дворянском гнезде в девятнадцатом веке, исключительно «милостивая государыня», «сим уведомляю» и «дражайшая графиня».