Исповедь травы

– Где Флетчер? – с трудом разлепляю я запекшиеся губы.

– Что-о? – выражение лица Линхи тут же меняется.

– Мне сказали, что он ушел с тобой, – отвечаю я, цепляясь за последнюю ускользающую надежду. – Около четырех часов назад он через зеркало говорил со мной из той самой Башни. ГДЕ ОН?

Повисает молчание, подобное смертному приговору.

– ….! – в отличие от меня и Пэгги, для выражения своих эмоций Линхи обошелся одним-единственным словом из пяти букв. При желании я могу отнести его на счет Многой либо на свой собственный. И снова молчание, и страх в глазах Марселла, Джарвиса и Авигеи…

– Так, – наконец выговаривает Линхи. – Это и называется – влипли. Вляпались по самые уши. Говорил же я ему, идиоту…

Раздвинув сочувствующих, он в три прыжка оказывается рядом со мной и успевает подхватить.

– Спокойно, девонька, положение крайне скверное, но еще не безнадежное. Слушай, у тебя случайно не завалялось какой-нибудь вещи этой стервы, которая заманила тебя туда? Совсем хорошо, если бы она была металлической – какая-нибудь булавка, шпилька, что там еще бывает в дамском обиходе…

– У меня остался шнурок от ее накидки, – вспоминаю я. – Я им сумку подвязала, когда сматывалась…

– Не бог весть что, но тащи.

Я пулей кидаюсь в спальню и через пять минут возвращаюсь со шнурком.

– Смотри, тут кончики оправлены в металл, чтобы не лохматились. Это как, пойдет?

Он берет в руки один из наконечников – и вдруг, блеснув улыбкой, быстро чмокает меня в щеку.

– Прости. Признаюсь, я тебя недооценил. Ты здорово облегчаешь мою задачу – это же не просто металл, а медь! И мало того, что медь, так еще и долго ею носимая – видишь, уже прозелень появилась? Именно то, что надо!

Забрав у меня злополучный шнурок, он исчезает где-то в глубине второго этажа. Я сажусь на ступеньку лестницы. Босым ногам холодно на полированном мраморе, но мне сейчас все равно. Все скользит мимо меня, и я не слышу, что там говорят мне, пытаясь утешить, Авигея и Джарвис.

Эмоций нет – только всепоглощающая тоска. Слез тоже нет, то ли передышка, то ли ночью все выплакала.

Флетчер, любимый…

Линхи снова выходит на лестницу, похожий уже не на романдского рыцаря, а на наемника из спецподразделения: куртка и штаны цвета хаки, высокие ботинки, волосы стянуты узлом на затылке, а из-за плеча виднеется рукоять меча в чехле. На поясе тоже вроде висит что-то, чем убивают. Шнурок Многой намотан на его запястье, в глазах суровая решимость.

– Элендис, слушай и запоминай: я сделаю, что смогу, но одним из условий моей успешной работы является отсутствие беспокойства за тебя. Я еще в Романде имел возможность убедиться, что, в отличие от своего менестреля, головой ты думаешь и не зная броду, в воду не сунешься, но все-таки, пока я не вернусь, сиди здесь и никуда не вылезай.

– Здесь – это в Эсхаре?

– Здесь – это конкретно во дворце княгини Маргариты. Твоя свобода ограничена пределами парка. Это приказ. Марселл, Джарвис, – он оборачивается к принцам, – вы мне головой ответите за эту женщину! А матушке своей скажите, пусть следит за ее безопасностью в магическом плане. Теперь ни за что ручаться нельзя.

Отсалютовав мне, он сбегает вниз по лестнице, внизу останавливается и снова оборачивается ко мне, чего-то ожидая. Я медленно встаю и, не спуская с него взгляда, поднимаю руки в благословляющем жесте – иди и сделай это. Он склоняет голову, принимая мое благословение… и нет его, лишь снизу доносится скрежет тяжелой парадной двери. Через минуту во мне вздрагивает что-то неуловимое, как всегда, когда близ меня происходит размыкание пространства идущим сквозь миры…

– Пойдем, оденешься, – трогает меня за плечо Авигея. – Ноги совсем холодные, так и простудиться недолго.

Интродукция: Линхи

«…Господи, откуда же вас столько… на мою голову? Как вы вообще умудряетесь выжить?

Я-то думал, она вроде Ярри, других я до того не видал – сильная, спокойная, надежная. С такой в любой схватке спина к спине рубиться – одно удовольствие. А тут девчонка с горящими глазами, совершенно беспомощная на вид… Даже удивительно, что это ОНА в Романде столько дел наделала. Ведьма, одно слово! Шинно ее тогда видал, тоже говорит – ведьма, да и только…