Исповедь убийцы

На работу я ехала в дурном настроении. По дороге купила свежий номер газеты "Едиот ахронот" и бросила на заднее сиденье.

В конторе сразу впряглась в дела. Народу после выходных было много, я отвечала на вопросы, переводила, печатала на компьютере, в общем была занята выше крыши. В два часа публика рассосалась, я спустилась вниз и купила багет с тунцом и салатом. Заварив крепкий чай в своей любимой чашке с надписью "Томатный суп", я раскрыла купленную с утра газету.

На меня с фотографии на первой полосе смотрел благообразного вида старик с окладистой бородой. Заголовки, высотой в три дюйма кричали: " Убит православный священник!", "Официальный представитель Русской православной миссии, архимандрит Иннокентий, выражает решительный протест! ", "Полиция выходит на след злоумышленников". Я принялась за статью:

"Сегодня ночью в Русской православной миссии (Белая церковь) был убит отец Андрон, православный священник церкви святой великомученницы Варвары. Он был зарезан большим кухонным ножом для резки хлеба, итальянского производства. Священник умер от раны в шею. По словам сестры Ефросиньи, монахини, находившейся в церкви, к отцу Андрону пришел посетитель. Ни лица, ни возраста она не знает, посетитель был в черных очках, несмотря на сумерки. Сестра Ефросинья несколько раз проходила мимо двери отца Андрона, где он беседовал с посетителем. Разговор был тихий. Ей удалось расслышать несколько слов. Одно из них было слово "наркотик"."

Далее шли рассуждения журналиста о состоянии преступности в стране, и в Иерусалиме, в частности. Выражались опасения, что этот случай отрицательно повлияет на приезд паломников в 2000 году. В конце статьи выдвигались предположения о связи священника с русской мафией и колумбийским картелем. Я не стала читать больше эту чушь, отложила газету и задумалась.

Через несколько минут я подняла телефонную трубку и набрала номер, записанный совсем недавно. Поговорив совсем недолго, я вышла из своего кабинета и заперла дверь. Проходя по нашему длинному коридору, я услышала взрыв хохота. В маклерской конторе определенно что-то праздновали. Дверь была открыта. Я мельком увидела, что за столом сидели Додик, пухлая секретарша, имени которой я так и не знала, незнакомая парочка и редактор местной рекламной газетки.

Додик, увидев меня, выскочил из-за стола и бросился ко мне. В одной руке он держал бутылку шипучки "Фантазия", в другой - чашку.

- Валерочка, - встал он у меня на дороге, - выпей с нами, мы празднуем.

Было видно, что он явно набрался. Кроме "Фантазии", на столе красовались почти пустая бутылка "Столичной", рижские шпроты, тарелка с орешками и кисть винограда.

Я рукой отодвинула его в сторону, иначе он бы упал на меня. Я совершенно не хотела присоединяться, но и портить отношения с соседями мне тоже не нужно было.

- Что празднуете? - спросила я.

Додик пьяно ухмыльнулся и обратился к собутыльникам:

- Что празднуем, ребята, не помните? - он почесал у себя в затылке и пожал плечами, - я не помню.

- Додик, ты же две квартиры продал, новые. Получил хорошие комиссионные от подрядчика, - сказал редактор рекламного листка.

- Правда? - удивился он. - А я, дурак, забыл. Леруня, прошу, - он протягивал мне уже полную чашку с розовым вином.

- Нет, спасибо, Додик, я ухожу, мне надо идти, пусти меня.

Он крепко вцепился в рукав, я даже подивилась такой силе в тщедушном теле.

Я резко дернула его руку вниз.

- Хватит, Додик, иди умойся и приведи себя в порядок, - он был весь облит вином, - а мне надо идти.

И я побежала вниз по лестнице.

* * *

Нервы были на пределе, напряжение последних дней сказывалось буквально во всем - у меня разламывалась голова, я изо всех сил сжимала руль, не давая рукам дрожать. Мысли были об одном: "Только бы не потерять управление!" Я старалась не превышать скорости, и если бы на дороге случилась пробка, я наверное, выскочила бы из машины и принялась стучать кулаками по капоту.

На мое счастье пробок по дороге в Тель-Авив не было. Наверное, у меня есть специальный ангел-хранитель, заботящийся о стервозных дамочках в высшей стадии душевного раздражения.

К клинике "Ткума" я подъехала через сорок пять минут после выезда из Ашкелона. Меня уже ждали. Охранник на проходной нажал на кнопку, ворота распахнулись и я въехала на территорию больницы. Остановив машину около входа в здание, я через одну преодолела ступеньки и постучалась в кабинет к доктору Рабиновичу.

Доктор поднялся мне навстречу. Круглые очки а-ля Джон Леннон он снял и положил на стол.

- Садитесь и переведите дух, - сказал он мне вместо приветствия.

Я упала на жесткий стул:

- Здравствуйте, Игаль. Вы сказали, что я могу обратиться к вам за помощью, если понадобится, и вот я тут.

- Что случилось? - серьезно спросил доктор.

- Я не знаю, как сказать, но в общем... - я протянула ему газету. Он внимательно просмотрел все заголовки, потом аккуратно сложил ее и обратился ко мне: