Исповедь Зеленого Пламени

— Спасибо тебе… — шепчу я в ответ, порываясь назвать его НАСТОЯЩЕЕ имя — но он прижимает свой палец к моим губам, проводит рукой по лицу… Секунд на пять все мои органы чувств просто перестают функционировать, а когда врубаются снова — в зале никого, кроме меня, и ощущение магического присутствия потихоньку выветривается, тает, гаснет…

«Иди и сделай это»… Вот так. К вопросу о вреде истерик… Придется идти. И наверное, чем скорее, тем лучше. Но все правильнее, чем реветь в чужую подушку от бессилия…

Ибо делать выбор (за себя, а порой и за других) и в полной мере нести за него ответственность — это и есть то единственное, что мы, Братство, зовем своей привилегией!

Часть вторая

СТУПЕНИ ДЕЛАНИЯ

Струной гитары зазвеню, лишь тронь —

Но Ты не тронешь, неприступно светел…

И словно стон, опять звенит в рассвете:

«Скачи быстрей, мой верный резвый конь…»

Огонь и Ветер. Ветер и Огонь…

…Это невероятно трудно — отрешиться от себя, забыть, кто ты и что ты, потому что только так можно пройти по этому проклятому Десятому отростку Силового Орнамента, и какой же он десятый, когда он тринадцатый, а еще его называют Забытым, и если бы Лайгалдэ не подсказала мне, что искать надо в запретном проходе между Овном и Тельцом, хрен бы я его нашла, но теперь я иду, и это невероятно трудно, потому что он будто выталкивает меня назад, это словно идти сквозь воду на приличной глубине, да еще сквозь воду, зверски насыщенную электричеством… стены коридора нездорового желто-зеленого цвета, как гной на ране, только временами попадаются солнечно-желтые участки, по ним идти легче, а пол весь в каких-то комьях застывшего цемента, в вывороченных плитах, как бы ногу не сломать, и все время этот режущий уши звук, словно раздирают кусок шелка, все нервы издергал… не думать, не быть, только так можно пройти, чем больше ты думаешь о себе, тем больше сопротивление среды, забудь, кто ты, кем послана, куда и зачем идешь, самое главное — отрешиться от своей боли, это непозволительная роскошь для любого из Братства — душевная боль, ни один человек, на котором и в самом деле лежит ответственность за других, не имеет на нее права, потому что она искажает правильность принятия решений, а если совсем по-простому — когда действуешь, плакать некогда, а если плачешь — значит не действуешь… еще шаг… от этого запаха пыли задохнуться можно, да и воздух, кажется, приобрел плотность того же цемента, пролезая в мои легкие с неимоверным усилием… отстраниться, словно это вовсе не ты идешь по забытому и проклятому проходу в забытое и проклятое место, куда даже по Закону Цели добраться весьма проблематично, вообще не вспоминать про этот Прежний Город, просто представить в уме какую-нибудь отвлеченную картинку, хотя бы эту фреску в Храме в Заветном, где пять святых сестер склонились над лучезарной колыбелью новорожденной Радости. Аннфиа и Флоранда, Тэльпиза и Эньида — Жизнь, Камень, Вода, Ветер — и крайняя справа Тиммала, Огонь… я… вот что я — всего лишь рисунок на стене, я двухмерна, для меня нет никакого труда пробиться через этот заслон отрицания, я проницаю все, как чистая идея, я двигаюсь к цели… еще шаг… и еще шаг… и еще…

Какое синее и высокое надо мной небо!

Вдохнув полной грудью, я почти падаю в высокую и сочную степную траву, сил хватает только на то, чтобы подсунуть под голову сумку, а затем сознание оставляет меня…

…Прихожу в себя от того, что меня снимают с седла, через которое я была перекинута. А кто перекинул, долго ли вез — даже не почувствовала. Вот оно каково — запретными дорогами ходить.

— Из Бурого Леса, откуда же еще, — раздается надо мной мужской голос. — Только у них такие платья и носят.

— Ты клановый знак посмотри, — теперь женский голос, и женщина пожилая. — Татуировку на левой кисти. Какой у нее там зверь?

Кто-то берет мою руку, при этом тыльную сторону ладони непонятно и сильно саднит.

— Да нет у нее никакого знака. Видишь, целый лоскут кожи сорван?

— Срезан, а не сорван. Это значит, изгнанница, у них в Лесу такое делают, если кто духа-покровителя оскорбит страшно.

Вот мне уже и легенду придумали… Даже на таком расстоянии от Города силы Круга Света хранят меня.

— Степным Волкам лесные духи не указ, — снова мужской голос. — Вряд ли кто на нее польстится — худа больно, но все равно, пусть с нами остается. Отнесите ее в шатер к старухам…

Терцет I

УТЕШЕНИЕ ТЕЛА

«ТЫ ВЕДЬ ТАК И НЕ ПОНЯЛ,

КАКОЙ В ЭТОМ СМЫСЛ…»