Исповедники

– Всем немедленно прекратить безобразие! – Голос Луизы, словно ушат холодной воды, полился на головы компании, к крикам которой стали прислушиваться и другие придворные. Всегда, где бы ни появилась эта семерка, ее появление сопровождалось либо скандалами, либо безудержным весельем, и сегодняшний вечер не стал исключением.

Виконт, бросая убийственные взгляды на Рэджинальда, нехотя отошел.

– Мистер ван Дир, похоже, уроков Мэри вам оказалось мало? Вы обещали мне вести себя достойно, – накинулась Луиза на опустившегося на колено юношу. – Где ваше слово?

– Луиза, не он начал первый! – Мэри попыталась вмешаться, но холодный тон подруги остановил ее:

– Мэри, я не с тобой сейчас разговариваю!

Девушка опустила голову и отошла, в таком состоянии спорить с подругой было бесполезно.

– Ваше высочество, словесную перебранку начал не я. – Голос юноши звучал спокойно.

– Значит, у тебя не хватило ума просто уйти? Как ты вообще смеешь разговаривать в присутствии высшего света дворян империи?!! Ты!!! Простолюдин!!! Не знаешь о законе?! Тебя завтра же могут повесить, несмотря на все твои мнимые заслуги!!!

Парень молчал.

– Я имела очень неприятный разговор с отцом, но пора ему открыть глаза на твое отношение к нему и дворянам. – Принцесса повернулась и приказала своим друзьям: – Уходим, он нам больше не интересен.

Мэри оглянулась. Когда они отошли, парень так и остался стоять коленопреклоненным. Ей стало грустно, но спорить и доказывать подруге, когда она в таком состоянии, было бесполезно, Мэри бы только навредила себе этим.

На следующее утро Мэри не нашла Рэджинальда в комнате, и когда побежала искать по дворцу, то, проходя по первому этажу, увидела, что множество слуг прильнули к окнам. Такое обычно происходило, когда наказывали солдат, несущих службу во дворце, – мистер О’Нил устраивал показательную порку провинившимся за прошедшую неделю, и обычно это было по воскресеньям.

«Странно, ведь сегодня вторник», – удивилась она, подходя к окну.

Между рядами солдат, стоявших с палками, сейчас тащили человека, сплошь покрытого красными следами от ударов. Его протащили раз, затем второй. Когда строй распался, а неподвижно лежавшему на земле стал оказывать помощь доктор Эберман – она узнала его по всегдашней странной высокой шляпе и клетчатому пальто, – девушка зажала рот рукой. Простому солдату никто не стал бы оказывать такие почести. Вскоре подъехал экипаж, и под присмотром доктора несколько слуг грузили туда избитого. Нехорошие предчувствия охватили ее, и Мэри, даже не одевшись, выбежала во двор. Холодный ветер тут же растрепал ей прическу, но она, не обращая на это внимания, побежала к экипажу, чтобы на секунду взглянуть, прежде чем его накрыли пледом, и узнать в неподвижном теле своего подопечного. Слезы брызнули из глаз, и Мэри на ватных ногах опустилась на землю.

– Леди Мариэтта! – К ней тут же подошел мистер О’Нил. – Что случилось? Вас кто-то обидел? Вы простынете!

Он тут же снял с себя мундир и, поставив девушку на ноги, укутал ее.

* * *

– Мистер О’Нил, потрудитесь объяснить, что произошло?! – Голос главы тайной полиции был сух и спокоен. – Каким образом подопечный, который был вам доверен, сейчас лежит с лихорадкой, да еще и в таком состоянии?!

– Прямой приказ принцессы. – Сейчас мужчина уже не думал, что исполнение вчерашней просьбы принцессы было такой хорошей идеей.

Неизвестно, кто проболтался, но у тайной полиции везде были свои люди, поскольку уже через три часа после случившегося во дворец приехали сэр Артур и сэр Энтони, забрав своего ученика и увезя его в неизвестном направлении.

– Вам хорошо объяснили при прошлой встрече, что исповедники – неприкасаемые? Приказ об их наказании может выдать только император!

– Это был прямой приказ принцессы, – повторил О’Нил. – Она – дочь императора, что мне оставалось делать?

– Включить мозги, а не член, мистер О’Нил! – взбесился глава полиции. – Или вы думаете, что, если вам позволено задирать платье дочери императора, весь мир вам должен теперь зад лизать?!!

Холодный пот потек по спине начальника охраны. Если об этом узнает император, то его карьере конец, впрочем, как, возможно, и жизни.

– Вы знаете?

Сэр Артур ничего не ответил, пройдя пару раз по комнате, затем он повернулся и пошел к выходу.

– Отныне ты мой должник, Билл, – произнес он, открывая дверь. – Раз и навсегда.

* * *

– Ну, и что нам теперь делать? – сидя напротив напивающегося в стельку друга, спросил глава тайной полиции. – Энтони, прекрати пить!!!

– А то что? Тоже прикажешь запороть меня до смерти?! – весело отозвался исповедник тем голосом, который бывает только у слабо контролирующих себя пьяных.

– Энтони!!! – скривился сэр Артур. – Ты сам все видел и знаешь, моей вины тут нет!!!

– Его видели в таком виде другие исповедники, Артур!!! Ты понимаешь?!! Мы им столько лет вдалбливали, что они – элита, неприкасаемые, пока делают свою работу. И вся вера в наши слова рухнула в одно мгновение, когда его привезли три дня назад в таком виде.