Испытание чувств

—  Я отчитаю Жулию, чтобы она впредь не распускала грязные слухи! —  только и смогла ответить на это Франсиска.

Она и в самом деле сделала строгое внушение Жулии, но та предпочла прикинуться невинной овечкой:

—  Не стоит придавать серьёзного значения тому, что порой говорит моя бабушка. Она совсем выжила из ума. Сейчас ей, например, кажется, что Форро —  это её сын Арсидес, который много лет назад умер от укуса змеи. Представляете, она так и зовёт его: Арсидес!

Рита действительно иногда была похожа на сумасшедшую, особенно когда начинала что-то бормотать себе под нос. Но при этом она постоянно держала ушки на макушке, прислушиваясь к разговорам пастухов, и однажды услышала, как Форро признался Зангону, что действительно спрятал пули, найденные на месте преступления.

—  Если бы эти пули оказались у следователя, он бы легко нашёл и ружьё, из которого они были выпущены, —  сказал Форро, и Риту это очень обеспокоило.

Улучив момент, когда Зангона не было поблизости, она завела странную, на первый взгляд, беседу с Форро:

—  Это нехорошая фазенда, на ней лежит проклятье... Тут всегда убивали людей. А то они внезапно сами умирали, совсем молодыми. Так умерла моя Жоана, мать Жулии... В моей внучке текут две крови —  чёрная и белая. Её отцом был хозяин фазенды. Когда-нибудь тут всё будет принадлежать моей Жулии. Но сейчас тут ещё действует проклятье, и ты, сынок, выброси то, что нашёл, а то будет беда...

—  О чём вы говорите, дона Рита? —  насторожился Форро. —  Что я, по-вашему, должен выбросить?

Старуха помедлила, словно раздумывая, как ему объяснить подоходчивее, и заговорила вновь:

—  Я видела сон... Будто ты собираешь камешки, играешь ими, а они вдруг начинают взрываться в твоих руках... Послушайся меня, Арсидес, не лезь в эти дела, выброси свои камешки!..

Глава 16

Тони примчался в пансион уже на следующий день после встречи с Марией, но не застал её там.

—  Она ушла в банк с сеньором Фариной, —  сообщила Мариуза.

—  Кто такой сеньор Фарина? —  вскинулся Тони, и в его голосе Мариуза отчётливо уловила ревнивые нотки.

—  Пойдём, я сам тебе всё объясню, —  сказал Дженаро, уводя сына в свою комнату.

Когда же они оказались вдвоём, без свидетелей, Дженаро объяснил ему не только кто такой Фарина, но и кто такая Камилия.

—  Она твоя жена! Ты забыл об этом? —  гневался Дженаро.

Тони слушал его с откровенной досадой, а когда Дженаро понемногу выпустил пар, —  сказал без каких-либо увёрток:

—  Пойми, я сейчас думаю только о Марии. Я уже не смогу жить без неё!

Дженаро вновь продолжил свою воспитательную лекцию. Он говорил о том, что человек, приехавший в Бразилию без денег, обречён на нищенскую жизнь.

—  Ты многого добился, отказавшись от помощи тестя? Работал грузчиком, получал за это крохи! Загубил руки на том проклятом рынке, теперь не можешь сыграть простенькой гаммы! А сейчас у тебя есть возможность жить нормально и разрабатывать руки для того, чтобы восстановить прежнюю форму. Я мечтаю снова увидеть тебя за фортепьяно, услышать твою великолепную игру! Но этого никогда не случится, если ты уйдёшь от жены.

—  Я тоже хочу послушать, как ты играешь, —  сказал Тони, отвлекая отца от его главной темы. —  Где находится твой клуб? Я могу прийти туда с Камилией.

—  Мой клуб называется борделем! —  сердито ответил ему Дженаро. —  Да-да, я работаю в самом настоящем борделе! Ублажаю шлюх и их клиентов! Вот тебе яркий пример того, на что может рассчитывать здесь человек без связей и без денег! Поэтому держись своего тестя, чтобы не повторить мою участь.

Тони был поражён услышанным.

—  Ты же говорил, что играешь в танцевальном клубе...

—  А что я мог сказать? Особенно в присутствии твоей жены! Хотя, в общем, я не врал: там действительно танцуют. Иногда —  до самого рассвета. Кстати, уже совсем скоро я опять туда пойду, так что ты извини, мне надо работать.

—  Да, уже вечер, а Марии всё нет, —  опять завёл о своём Тони. —  Какие сейчас могут быть дела в банке?!

И, словно отвечая на его вопрос, в комнату постучалась Мария.

Их встреча с Тони опять вышла бурной, эмоциональной.

—  Если бы я знала, что ты ждёшь меня здесь, то бежала бы бегом, а так сеньор Фарина предложил мне прогуляться пешком, у нас был трудный день... —  сыпала без остановки Мария, прижимаясь предплечьем к Тони.

Он тем временем косо посмотрел на Фарину, и тот, улыбнувшись в усы, тихо сказал Дженаро:

—  Во избежание неприятностей я предпочёл бы оставить эту пару наедине. Уверен, что вы составите мне компанию.

Дженаро нехотя повиновался ему, оставив Тони и Марию у себя в комнате.

Потом Фарина долго отвлекал внимание Дженаро, повествуя о проблемах Марии в банке, и наконец, увязался за ним в бордель, где сразил своим мощным обаянием хозяйку заведения —  очаровательную Жустини. К другу Дженаро она отнеслась с особым почтением, и весь вечер развлекала Фарину сама, собственной персоной, не доверив столь утончённого господина рядовым шлюшкам, имевшимся в её распоряжении.