Испытание мечтой или подруги поневоле

Разговор становился всё интереснее.

— А разве здесь не монастырь? — удивилась я.

— Монастырь, — кивнула Анфиса. — Запамятовали? — она, состроив сочувственную мину, покачала головой. — Бедняжки!

— Сама сказала: замуж, — напомнила Алина.

— Так для того девушек из семей и забирают в монастырь, чтобы замуж выдать.

— Монахинь? — воскликнули мы хором.

— Послушниц, — со вздохом сказала Анфиса. — В монахини редко кто сподобится. У нас и есть одна матушка Афанасия. Пойду! — она показала стопку посуды в руках. — А то накажут. — Алина отступила от двери и даже взялась за ручку, чтобы открыть, но Анфиса торопилась только на словах. Она обернулась ко мне и сообщила будто по секрету: — Цветник-то матушка зачаровала. Она единственная, кто из их курса Школу заклятий с дипломом закончила. Сильная! И вас в порядок привела. Другой кто не справился бы. Такие вы обе были слабенькие.

Она шмыгнула носом, жалея двух красоток из захолустья, и выскользнула за дверь.

— Что-нибудь понимаешь? — спросила я Алину.

— Кажется, мы попали, — картинно вскинув брови, прошептала та.

Трудно было не согласиться.

Познакомиться с дипломированной заклинательницей нам довелось во время ужина. Матушка Афанасия восседала за отдельным столом и поглядывала на остальных, как прокурор на обвиняемых. Чёрная мантия и шапочка-таблетка вполне вписывались в этот образ. Послушницы расположились за тремя длинными столами и оторвались от своих тарелок только для того, чтобы взглянуть на вошедших: нас привела Анфиса. В трапезной присутствовало порядка пятидесяти девушек, и все они, по точному замечанию Алины, были страшны как на подбор. В жизни не встречала стольких дурнушек одновременно. Ну одна, ну две на пятьдесят. А тут — все! Их будто отловили и спрятали в монастырь, чтобы не портить общее впечатление от человечества. Теперь стало понятно, почему Анфиса упорно называла меня и Алину красавицами. Положим, я считала себя средней, но здесь реально претендовала на звание вице-мисс по красоте.

Все девушки были одеты в длинные сарафаны и блузки с пышными рукавами, хотя завистливых взглядов я не заметила, наши столичные шмотки — в большей степени Алинкины, конечно — впечатления ни на кого не произвели. Что-то было не так с этим девичьим коллективом.

Анфиса провела нас между рядами и усадила за стол к настоятельнице. Та смерила прокурорским взглядом сначала Алину, потом меня и отложила в сторону приборы. Лицо у матушки было до крайности неприятным, в самый раз для комиксов-ужастиков позировать. Я уставилась в тарелку и с усердием ковырялась вилкой в тушёной капусте.

— Как в охотничий домик попали, девы? — поинтересовалась настоятельница скрипучим голосом.

— В охотничий? — удивлённо переспросила Алина.

— Вас нашли у горящего сарая.

— Не представляю, — вполне искренне сказала Алина, толкнув меня локтем, отчего вилка выпала из моей руки и звякнула о край тарелки. — А ты?

— Помню только лес, — пробормотала я, потупившись.

— Имена-то хоть свои не забыли? — строго спросила матушка.

— Забыли! — ответили мы одновременно и, пожалуй, поспешно.

— Вот что я предприму, — тоном, не допускавшим возражений, объявила настоятельница, — извещу графа Верова. У него дочь недавно пропала. Пусть посмотрит, не одна ли из вас. — Она встала, не замечая нашей растерянности, и обратилась к остальным: — Приятного аппетита, девы! Я удаляюсь на молитву.

Все поднялись, постояли с минуту, опустив головы, но как только за настоятельницей закрылась дверь, оживились. Одни продолжили трапезу, другие подскочили к нашему столу. Не подоспей на помощь Анфиса, мы остались бы голодными: девушки сыпали вопросами не хуже экзаменационной комиссии, пожелавшей завалить нерадивых студенток. Дискуссия велась вокруг нашей родословной. Кого-то устраивала версия о беглой графской дочери, кто-то склонялся к переносу попаданок из Большого мира. Один вопрос задавали регулярно:

— Неужели ничего-ничего не помните, девочки?

— Абсолютно! — упрямо твердила Алина. Я лишь кивала.

— Если одна из них леди Верова, — пожимала плечами брюнетка с огромным крючковатым носом, — кто тогда вторая?

— Служанка или компаньонка, — предполагала блондинка с оттопыренными ушами.

Я кашлянула, чуть не подавившись. Алина вела себя надменно и поглядывала свысока. Роль служанки, как можно было подозревать, выпала мне. Я ни секунды не сомневалась, что граф, приехав на зов настоятельницы, будет разочарован, но пока этого не случилось, мне придётся выслушивать все эти версии. Впрочем, было и кое-что интересное. Из плотно окружившей нас толпы донеслось предположение:

— Леди Верова не хотела ехать в Школу заклятий, поэтому и сбежала.

— Вот ещё! — возмутилась Анфиса. — Школа заклятий — лучше место для девушки высокого рода. Таких возможностей не упускают.

— Верно, — подтвердил кто-то, — нам туда не попасть.

Анфиса нравоучительно подняла указательный палец:

— Полагаю, леди хотели сосватать, она и спряталась.

Алина довольно громко хмыкнула, привлекая внимание, отодвинула пустую тарелку и встала:

— Попрошу оскорбительных предположений не строить. Нехорошо!