Испытание мечтой или подруги поневоле

Для отъезда в Школу заклятий граф выделил нам ту самую безлошадную карету, на которой привёз из монастыря. Сопровождающим ехал Дормидонт — старичок-одуванчик. В его задачу входило передать двух учениц на руки воспитательнице и вернуть машину в гараж. Его сиятельство, несмотря на ранний час, вышел проводить дочь и племянницу. Документы он передал накануне — они покоились на дне дорожных саквояжей, а теперь вынес изящно инкрустированную шкатулку. Мы поздоровались и замолчали, ожидая его напутствий.

Господин Веров протянул шкатулку Алине, как великую драгоценность, со словами:

— Беречь как зеницу ока.

— Бриллианты? — дрогнувшим голосом спросила Прилучная, потянувшись к ней.

Граф нажал тайную пружинку в днище, крышка откинулась, мы одновременно охнули, удивляясь сиянию, исходящему от двух свитков.

— Царское приглашение в Школу заклятий.

— А почему светятся? — рука Алины продолжила путь к необычной бумаге, но Веров отвёл шкатулку в сторону и снова нажал пружину, захлопывая крышку.

— Сияние подтверждает наличие у вас дара.

— Но у нас нет дара, — встряла я.

— Это не имеет значения, — нахмурился граф. — Не прикасайтесь к свиткам, иначе они поблекнут.

— Так, может, тогда оставим их здесь? — с вызовом спросила Алина.

— Они потребуются, когда приедут женихи, — терпеливо объяснял его сиятельство. — Откроешь шкатулку и позволишь избраннику достать свиток, бумага будет храниться у него.

— В этом случае не поблекнет? — уточнила Прилучная.

— Ты же не собираешься замуж за простолюдина? — Граф, наконец, сунул шкатулку в руки Алине и отступил на шаг: — Прощайте, и не вздумайте здесь появляться. Отныне наши пути разошлись.

— Простите, — остановила его я, — ещё один вопрос: ваша настоящая племянница не хочет ехать в школу?

— Она уже три года ничего не хочет, — холодно отреагировал Веров, — Елена умерла. Родители скрыли этот факт. Считай, что ты своим появлением выручила их.

— Как? — удивилась я. — Почему скрыли?

Его светлость посмотрел на меня как на дурочку, пожал плечами и сказал:

— Женщине под сорок нелегко решиться на второго ребёнка.

Демонстрируя нежелание продолжать разговор, его сиятельство развернулся на каблуках и пошагал к дому. Подскочивший Дормидонт, одетый на этот раз в скромный дорожный костюм, распахнул дверь экипажа и вытащил подножку. Мы с Алиной находились под впечатлением от прощания с мнимым родственником и не сразу отреагировали на приглашение слуги усаживаться. Что за мир? Что за правила? Ничегошеньки непонятно!

На этот раз в карете было не так просторно. Хотя сундуки поместили в багажное отделение, рядом с нами стояли саквояжи, а на противоположном диване лежали упакованные в чехлы шубы и пальто. Дормидонту остался кусочек сидения в углу кареты. Дедуля ничем не выдал неудовольствия, притулился к стенке и задремал сразу, как мы отъехали. Нам оставалось лишь надеяться, что старик правильно запрограммировал таймер и не ошибся с заклинанием.

Первое время мы помалкивали, но когда наш спутник начал посапывать во сне, стали перешёптываться.

— Лен, — начала разговор Алина, — что это было вообще?

— Что конкретно?

— Почему он велел нам проваливать навсегда?

Это как раз было понятно: зачем графу видеться с посторонними девицами? А вот почему они с сестрой скрывают смерть Елены Морковиной и бегство Полины?

— Ты за принца замуж собираешься, граф тебе даром не нужен. Меня больше беспокоит, что будет, если Полина вернётся.

— Не вернётся, — без тени сомнений заявила Прилучная. — Думаю, она с любовником сбежала. Из простых. Отец бы за такого не отдал, вот и… — Она встрепенулась: — А мамаша, кстати, где?

— Ну ты даёшь! — возмутилась я и полезла в саквояж за блокнотом. — Я же тебе зачитывала. Умерла графиня восемь лет назад.

— Блин! Ленка! — отмахнулась подруга. — На словах расскажи. Меня от этих записей в дрожь бросает. Заколдовал он их, что ли?!

— Меня не бросает, — пожала я плечами, но спорить не стала, убрала блокнот и принялась пересказывать мнимой леди Веровой её семейную историю…

***

За разговором время шло быстро. Где-то около полудня мы покинули плотно заселённые места. Дорога по-прежнему была гладкой и широкой, но то взбиралось на холм, то спускалось в овраг. Магический интеллект работал безукоризненно: скорость увеличивалась при подъёме и уменьшалась при спуске. И всё-таки сердце ёкало каждый раз, будто мы катались на аттракционах.

Прилучная замолчала, зачарованно глядя в окно. Там открывался великолепный вид. Под высоким синим небом зеленели поля, поблёскивали серебром полноводные речушки, взбегали на вершины холмов белоствольные берёзы, ещё не нарядившиеся в сарафаны зелени. Из-за отсутствия шума двигателя мы хорошо слышали соловьиные трели, щебет щеглов и чижей, трели жаворонка, крики ворон и кукушек.

— Как же классно, Алин! — не удержалась я.

— Полин, — поправила она, — привыкай называть меня Полина.

— Хорошо, Полина, — сказала громко.

Дормидонт заворочался и разлепил глаза:

— Что, барышни, уже приехали?

— Пока нет, — ответила Прилучная.

Старик прилип носом к оконному стеклу и пробормотал:

— Приехали! Сейчас покажется!