Испытание мечтой или подруги поневоле

— Нет-нет, даже приятно. Хотя больше понравилось, как вы обратились ко мне там, — он кивком указал на колонны у выхода из зала. — Саша… Необычно.

Заметил и запомнил. Я смутилась ещё больше. Надо было так проколоться! Не объяснишь ведь, что в Большом мире так называют всех Александров. А ещё Сенёк, Сашок, Санчо… Не сдержалась, хихикнула.

Он ответил на мой почти забытый вопрос:

— Посланцы ректора нашли семь девушек. Я навестил всех — ни одна не подошла. Ума не приложу, куда делась леди Верова, будто на Луну переселилась.

— Быть может, мать вывезла её из страны?

Лекс покачал головой.

— На пограничных пунктах ведут строгий учёт. За последние десять лет никто похожий не выезжал.

Я не стала спорить, хотя не сомневалась, что Ясмина, если уж задумала прятаться, нашла бы способ миновать границу инкогнито.

Музыка стихла. Мужчины довели партнёрш до стульев, пригласили новых. Мы с Лексом всё ещё стояли, он держал меня за руку и смотрел на Прилучную. Та широко улыбаясь, разговаривала с Мефодием. Когда зазвучала новая композиция, они продолжили танец.

— Как вы полагаете, леди Елена, — спросил меня Лекс, — не стоит надеяться, что ваша подруга сменит партнёра?

— Сменит, как только узнает, кто из присутствующих цесаревич, — сердито брякнула я.

Он же хитро подмигнул и сказал:

— Не будем спешить. А не пойти ли нам в парк?

— Это разрешено? — обрадовалась я.

— Вам можно всё, Елена! — Великий князь вывел меня из вереницы пар, и мы направились к выходу.

В парке оказалось не так уютно. С севера налетал студёный ветер, небо затянуло дымчатой пеленой. В шёлковом платье мне было зябко. Я почувствовала это, когда здание школы осталась далеко позади. Поёжилась и огляделась в поисках защищённого от ветра уголка. Лекс, промычав что-то невразумительное, порывисто расстегнул и сбросил пиджак. Взяв его за ворот, поднёс к моим плечам:

— Вы позволите?

Я смогла только молча кивнуть. Ткань подкладки ещё хранила его тепло. Я даже прикрыла глаза, с удовольствием вдыхая тонкий аромат дорогого парфюма. Как приятно, когда о тебе заботятся! Мы дошли до лавки, где сидели в прошлый раз. Заросли пихт прикрывали её с севера. Мы сели. Чувствуя вину за неосторожно высказанное суждение, я решила оправдать подругу:

— Ваше Высочество, вам нравится леди Верова? Наша леди Верова.

Он задумчиво посмотрел на меня и кивнул:

— Она красива. Необыкновенно красива. Не глупа. Хорошо воспитана. Умеет выделять главное и двигаться к цели. Да, она мне нравится.

Не могла сказать, что обрадовалась, но чего ещё было ждать? Пришлось продолжить разговор:

— Вы ведь не сердитесь за то, что она отказалась танцевать с вами?

— Со мной? — он засмеялся и, чуть подавшись ко мне, заговорщики зашептал: — Леди Полина отказала не цесаревичу Александру, а куратору Лексу. На мой взгляд, она поступила вполне разумно.

— Так значит, такая жена вам нужна? — голос дрогнул, выдав моё разочарование.

Я даже схватилась за полы пиджака, собираясь сбросить его, стоило только принцу подтвердить мою догадку. Он не ответил. Посмотрел в небо и вздохнул:

— Вы самая необыкновенная из всех людей, каких мне довелось встретить, леди Елена.

Царских отпрысков наверняка учат дипломатии. Разумеется, у меня пропала охота швыряться пиджаками. Нашлась я не сразу:

— В царских палатах вряд ли встретишь простых людей.

— Вот какое у вас представление о великих князьях?.. — с печальной улыбкой посмотрел на меня принц.

Его рассказ развеял прочно засевший в моей голове миф. Жилось принцам не так сладко, как могло показаться со стороны. Собственно, удивляться было нечему. Их готовили к суровой действительности и не старались согреть любовью, самой обычной любовью к детям, ведь это проклятый мир — мир без любви.

Александру приходилось подолгу путешествовать. Он, как наследник, часто сопровождал отца в поездках и по стране, и за границу. Далеко не всегда условия были комфортными, а спутники доброжелательными. В характере будущего правителя приветствовались бесстрастность и суровость. Никто ни от кого не ждал сочувствия. Исполнение законов — вот на чём держалось государство. Потому-то моя забота о подруге и беспокойство о судьбе задержавшегося в поездке куратора казались Александру чем-то сверхъестественным. Выслушав его, я не нашла слов для ответа. В утешении сильный и уверенный в себе мужчина не нуждался, его восторгов на мой счёт я не разделяла и объяснить казавшиеся необычными качества не могла.

— Знаете что, Елена, — он бережно, словно бесценный хрусталь, взял мою руку, — встретив вас, я стал иначе смотреть на мир.

— Как? Не понимаю. Почему иначе?

— Всеволод Мартынович почти двадцать лет мечтает спасти наш мир от проклятья и уверен, что срок пришёл. Он обратился ко мне за помощью. Из уважения к этому человеку я согласился, но… — принц замолчал, рассматривая мои пальцы, я смутилась и хотела спрятать руку, но он удержал её, — действовал бездумно, не особенно рассчитывая на успех. Теперь я хочу получить результат. Любой. Лишь бы разрушить доспехи, сковавшие наши сердца…