Испытание мечтой или подруги поневоле

Прочла не предназначавшееся мне послание ни один и ни два раза. Мне стало понятно, почему Веруня выучила его наизусть. Казалось бы, написано без вычурных выражений и пространных рассуждений, но, читая, чувствуешь, что упускаешь что-то важное, смысл ускользает, ищешь его как рифму к простому слову, но фантазия подводит, подсовывая вместо красивой ассоциации корявую банальщину. Ясмина, бесспорно, умелая рассказчица. Ей бы романы издавать, ЛЫР, как их сейчас кличут. Пробегая глазами текст, проникаешься эмоциями автора, словно видишь перед собой заплаканное лицо, опущенные плечи, подрагивающие пальцы, мнущие сигаретку, словно слышишь тихий проникающий в самые потаённые уголки сознания голос. Я поймала себя на мысли, что сопереживаю, сочувствую незнакомой женщине больше, чем кому-либо в жизни.

Судьба её складывалась так же, как и у сокурсниц. В январе состоялся бал, выпускники Школы заклятий искали невест. Из двух претендентов на её руку Ясмина выбрала графа Верова. Синеглазый Всеволод показался ей страшным занудой. Он нашёл себе другую невесту, но спустя неделю подступил к Ясмине с сомнительным предложением. По его словам, чтобы исполнить пророчество и разрушить проклятье, нужно родить девочку не от мужа. Леди вспылила и надавала нахалу по щекам, но Всеволод снова и снова приходил к ней, показывал книги, убеждал. Она сдалась. Позже объясняла свой поступок чрезмерной гордыней — в глубине души девушке хотелось стать матерью спасительницы мира.

Возможно, жизнь Ясмины не превратилась бы в кошмар, не будь её «любовник» талантливым химиком. Всеволод, будучи уверенным, что дитя должно стать плодом любви, изобрёл порошки, влияющие на чувства. Пусть ощущения не были настоящими, но, испытав однажды, Ясмина уже не смогла их забыть и даже мысли не допускала о том, что к ней прикоснётся другой мужчина.

Мать Верочки корила себя за то, что не настояла на свадьбе с её отцом. Всеволод, помешанный на пророчестве, был убеждён, что его дочь должен воспитывать Веров. Тот же страшно удивился, получив в жёны беременную женщину. Ясмина с дочерью стали пленницами башни замка, но возненавидела она не столько своего тюремщика, сколько соблазнителя. Едва не лишилась рассудка, продумывая способы мести. Лучшим ей показалось бегство. Долго искала подходящее заклятье, а найдя, не слишком-то и сомневалась. Прихватила дочь и покинула мир хладнокровных мучителей.

Здесь Ясмину приютили в цыганском таборе. Кочевая жизнь понравилась ей, а нехитрые трюки, проделываемые с помощью простых заклинаний, принесли славу настоящей ведьмы. В последних строках письма мать просила Верочку понять её поступок и не судить строго, ведь она отдала дочь в детский дом лишь потому, что не считала бродяжничество достойным занятием для графской дочери. Допуская, что у избранной может быть другой взгляд на долг в исполнении пророчества, Ясмина написала ей обо всём и даже оставила текст заклинания на тот случай, если Вера надумает вернуться в проклятый мир, чтобы спасти его.

Я спрятала листы в конверт, выключила свет и взбила подушку, надеясь уснуть. Сон где-то задержался. Лежала и слушала, как за окном изредка проезжают машины. Представляла некрасивую цыганку, раскладывающую карты на цветастой шали. Счастлива ли она? Потом вспомнила своих родителей. Они тоже оставили меня. Не в детском доме, конечно, я росла в заботе и любви, как её понимали бабушки-дедушки, и всё-таки меня частенько посещали сиротские мысли. Забылась я лишь после того как дала себе честное-пречестное слово, что выйду замуж только за любимого и никогда никому не перепоручу своего ребёнка.

Разбудила меня настойчивая трель дверного звонка. День уже разгорелся. Я, измученная вчерашними волнениями, проспала чуть не до полудня. На автомате пошарив по тумбочке в поисках мобильного, наткнулась на письмо. Ах да! Телефон мой канул, да и я чуть не затерялась в чужом мире. Вчера дедушка предложил мне какое-то допотопное недоразумение из старых запасов, но я оставила его в кухне.

Звонок всё надрывался. Кто это мог быть? Почему Верочка не открывает? Сообразив, что соседка, скорее всего, ушла на дежурство в больницу, я поднялась и набросила халатик. Надо глянуть, кто завалился ко мне в гости без предупреждения.

В глазок увидела пять кремовых роз. Не очень крупных, но красиво оформленных с помощью портбукетницы, листьев салала, сетки и атласных лент.

— Кто? — хрипло спросила — голос ещё не проснулся.

— Привет, Зая! — розы сдвинулись в сторону, за ними маячило немного искажённое линзой глазка лицо Дениса.

— Что надо? — невежливо поинтересовалась, недоумевая, как он мог узнать о моём появлении дома.

— Хочу поцеловать любимую девушку. — Он снова загородился букетом.

— Я только встала и не принимаю, — хмуро констатировала я.

— Брось, Зая, я тебя в каком только виде не созерцал!