Испытание на прочность: Прощание с убийцей. Траурное извещение для знати. Выход из игры. Испытание на прочность.

Я снова принялась искать по всей квартире следы незваных визитеров. И делала это в ту ночь без всякой системы. Растерянно и торопливо выхватила с полки пару книг, осветила карманным фонариком слой пыли за ними, но отпечатков пальцев не обнаружила. Вытащила наугад несколько папок, взяла стопку кофточек с полки в платяном шкафу. Я светила фонариком во все шкафы, высвечивала пространство над ними, пол, пятна сырости на потолке в кабинете.

И хотя было ясно, что пятна сырости появились на потолке отнюдь не по вине господ из особого ведомства, а из-за обильных дождей и снегопадов, я уставилась на них с недоверием, со злостью поначалу и со все большей растерянностью в конце. В ту ночь все в квартире казалось мне изменившимся, даже трещина на потолке в гостиной, справа, примерно там, где потолок смыкается со стеной. Теперь она казалась мне глубже и длиннее. И не только казалась: она и в самом деле стала глубже и длиннее. Причину этого я не могу понять до сих пор.

Мне вдруг почудилось тогда, что и платья мои висят по-другому, и книги, папки и даже шкафы стоят по-другому, что они перекладывали стопки белья, рылись в полотенцах.

Я провозилась до рассвета, время от времени присаживалась и сидела, уставившись в одну точку, то с ненавистью, то равнодушно позевывая; в квартире я все перевернула вверх дном и уже не стала наводить порядок. Не было сил. Я выключила свет и улеглась в постель.

Однако, несмотря на усталость, заснуть я не смогла. На часы я не смотрела. Но помню, что долго еще лежала без сна, снова и снова пытаясь понять, что же во мне самой и в моем поведении столь подозрительного. Через несколько дней я чуть было совсем не потеряла голову.

Моя сестра, живущая в Мюнхене, в районе Л., пригласила меня к себе поужинать. В тот день сразу после обеда повалил снег. Я хотела заказать такси. Но на стоянках, куда я звонила, никто не отвечал. Поэтому я отправилась на ближайшую стоянку пешком.

Сегодня у них опять что-то затевается, подумала я, выходя из дому. Не успела я появиться на улице, как в ту же минуту — в последнее время так бывало часто — с места сорвались разом три машины: желтый «гольф» и зеленый «рено», стоявшие у противоположного тротуара, и белый «фольксваген», приткнувшийся у тротуара возле моего подъезда; все они устремились в одном направлении, все объехали по нескольку раз квартал, пока я дожидалась на стоянке такси. Когда же наконец я села в машину, все три автомобиля двинулись за ней, обогнали и какое-то время следовали впереди, потом свернули в разные стороны, передав наблюдение за такси другим машинам, стоявшим у обочины с включенными двигателями.

В тот вечер я не стала рассказывать сестре о своих наблюдениях, ведь, кроме ее мужа, в прошлом члена консервативной студенческой корпорации, который либо посмеялся бы надо мною в кулак, либо потом досаждал бы из-за меня сестре, за столом сидел еще мой отец. В отличие от зятя отец, по-моему, просто схватился бы за голову. Дело в том, что его мать под старость поместили в психиатрическую больницу, там она и умерла, ей все мерещилось, будто соседи или какие-то посторонние люди проникают в ее отсутствие в квартиру и создают там немыслимый хаос, который на деле создавала она сама, разыскивая по всей квартире своими же руками переложенные вещи.

Когда часа примерно через три в сопровождении отца и сестрина мужа я шла по пешеходной дорожке, отделяющей квартал, где живет сестра, от улицы, мне бросилась в глаза одна из стоявших у противоположного тротуара машин, наполовину занесенная снегом: в ней сидел человек в шляпе. Следует отметить, что улица, по которой мы шли, освещена была более чем тускло, а в это время — около десяти часов вечера — кругом не было ни души. Наше приближение отнюдь не смутило сидевшего за рулем мужчину в шляпе, он даже на мгновенье не повернул головы в нашу сторону, продолжая неподвижно сидеть, уставившись на безлюдный, занесенный снегом газон.

Отец и зять спешили вернуться в тепло из-за пронизывающего ветра, им было не до человека, неподвижно сидевшего в почти занесенной снегом машине в столь позднее время в безлюдном проулке и внимательно разглядывающего занесенный снегом газон. Я ничего им не сказала.

Дома я, вооружившись фонариком, принялась заново обследовать квартиру. Дело в том, что на сей раз я приметила еще и полицейскую машину, следовавшую за нами на некотором расстоянии. Не успела я войти в подъезд, как полицейский автомобиль промчался мимо. Разумеется, это могло быть чистой случайностью, а могло случайностью и не быть. В машине сидели двое полицейских, и ни один из них, проезжая мимо нашего дома, не повернул головы.