Испытание правдой

Впрочем, у меня не было времени на то, чтобы копаться в своих ощущениях. Я знала, что надо привести дом в порядок и поскорее выматываться. Так что я поспешила на кухню, перемыла всю посуду и сковородки, почистила ванную, пропылесосила спальню и проверила, не осталось ли возле кровати каких-нибудь следов чужого присутствия (вроде сигаретного окурка или мужского белья). Потом я приготовила кофе и бросилась в душ, под мощную струю воды, надеясь взбодриться. Потом спустилась в прачечную с охапкой белья и с ужасом заметила, что простыни, которые были запущены в стирку прошлой ночью, уже сохли, развешанные на бельевой веревке. Я застыла в изумлении, задаваясь вопросом, не сошла ли я с ума, забыв о том, что сама их развесила, и тут за моей спиной раздался голос:

— Надеюсь, ты не против, что я помог тебе с бельем?

Я обернулась. Это был Билли, он стоял с ведром в одной руке и длинной лестницей под мышкой.

— Это ты развесил простыни?

— Да, — широко улыбнулся он. — Видел, как ты положила их в стирку вчера вечером, перед тем как уехала с этим парнем…

— Ты видел меня в прачечной?

— Да, я просто шел мимо…

— Билли, — произнесла я спокойным и рассудительным тоном, — прачечная находится на заднем дворе… и это означает, что ты мог видеть меня, только если намеренно зашел во двор…

— Я не шпионил, не подумай ничего такого, — вдруг начал оправдываться он. — Я просто наблюдал,вот и все.

— Послушай, я не сержусь на тебя, — сказала я, решив, что сейчас не время обсуждать, в чем разница между «шпионить» и «наблюдать».

— Точно?

— Абсолютно.

— Вот и хорошо, потому что я собирался помыть вам окна сегодня утром.

— Это совсем не обязательно.

— Я обещал доктору еще неделю назад, до его отъезда.

— Что ж, тогда, конечно, вымой.

— Ты точноне сердишься на меня?

— Мы же друзья, Билли.

Счастливая улыбка разлилась по его лицу.

— Конечно, друзья, — сказал он, — и я никому не скажу, что видел, как ты ночью уезжала из города с тем парнем.

О боже…

— Я просто отвозила его на автовокзал в Льюистон.

— Но тебя не было всю ночь.

— Откуда ты знаешь?

— Твоей машины не было на месте до самого утра.

— У меня спустило колесо, пришлось заночевать в мотеле.

— С парнем? — усмехнулся он.

— Вот уж нет, — ответила я. — Он уже уехал на автобусе, прежде чем у меня спустило колесо.

— Ты поцеловала его на прощание?

— Что?

— Я однажды видел, как ты целовала его.

— Где ты это видел?

— В твоем окне.

— Когда?

— Как-то вечером, пару дней назад.

— Во сколько?

— О, было уже довольно поздно. Я как раз гулял, а у тебя в окне горел свет, я посмотрел и увидел, как ты целуешь того парня.

— Кто-нибудь еще был с тобой?

— Да нет, откуда… На улице уже не было ни души. Я один гулял.

— И ты говорил кому-то, что видел меня?..

— Да нет же, черт возьми. Ты же мой друг. Я бы никогда не предал друга.

Я уже хотела коснуться его руки, но передумала, вспомнив, что произошло однажды, когда я совершила такую ошибку.

— Я очень ценю это, Билли. У друзей бывают секреты, и я очень, очень рада, что ты сохранишь все в тайне.

— Ты хочешь уйти от доктора к этому парню? — спросил он, все так же непринужденно и беззлобно.

— Конечно нет. Это был всего лишь поцелуй на ночь, вполне безобидный.

— Долгим поцелуй на ночь, насколько я заметил, — сказал он, заливаясь своим глуповатым смехом.

Я не могла понять, то ли он угрожает мне… то ли это его манера пересказывать события.

— Это был всего лишь поцелуй, вот и все. Но если ты расскажешь кому-нибудь про этот поцелуй и про то, что я не ночевала дома, у меня будут большие проблемы.

— И ты перестанешь со мной дружить?

— Давай так рассуждать: предположим, ты доверил мне свой секрет, а я всем разболтала, — как ты отнесешься ко мне после этого?

— Я перестану с тобой дружить.

— И правильно сделаешь, — сказала я. — Потому что друзья умеют хранить секреты.

— Конечно умеют.

— Значит, я могу доверить тебе свой секрет, Билли?

— Еще бы.

— Спасибо тебе.

Он смущенно улыбнулся и сказал:

— Могу я теперь помыть у вас окна?

Всю дорогу до аэропорта Портленда меня мутило. Я страшно переживала, что Билли ненароком проболтается, и тогда вся моя жизнь полетит в тартарары. Вскрыв новую пачку сигарет, я выкурила три штуки подряд. Мои легкие уже разрывались после восемнадцати часов непрерывного курения.

Дэн вышел из здания аэропорта, помахал нам, потом устало обнял и поцеловал меня, взял на руки Джеффа, сказав «Привет, богатырь», и снова передал его мне.

Когда мы сели в машину, он потянул носом, поморщился от стойкого запаха сигаретного дыма:

— Боже правый, ты что смолишь как паровоз?

Я промолчала, но втайне обрадовалась, что он сам сел за руль. Сидя на пассажирском месте, я слушала его злой монолог с жалобами на медперсонал заштатного госпиталя Гленз Фоллз и равнодушие некоторых давних соседей…

— Я тебя утомил? — спросил он.

Я встрепенулась, догадавшись, что задремала.

— Извини. Наш сын устроил мне сегодня веселую ночь. Будил через каждые два часа.

— Я совсем не хотел предстать старой брюзгой. Просто неделя выдалась жуткая.

Я погладила его по щеке:

— Хорошо, что ты вернулся.

— Твой гость уехал?

— Вчера вечером.

— Мешал тебе?