Испытание правдой

— Пару часов. Я узнала, когда спустилась вниз перед ужином.

— Ты должна была сразу мне рассказать.

— При Джеффе? Он бы озверел.

— Еще успеет. И не только он, но и руководство твоей школы. Не говоря уже об администрации Медицинского центра Мэна. Ну, и так, по мелочам — ФБР, Министерство юстиции. Ты ведь помогла и…

— Я знаю, что я совершила, но это было сделано по принуждению. И заявление, которое Марджи готовит в эти минуты…

— Я хочу посмотреть это заявление.

— Конечно, конечно, — разволновалась я. — Она уже должна прислать его. Я сейчас включу свой лэптоп и проверю.

— Так давай же включай.

— Дэн, прежде я хотела сказать…

Я тронула его за плечо. Он отпихнул мою руку:

— Я сейчас не настроен на разговоры.

— Но могу я объяснить?..

— Нет, не можешь. Я бы хотел увидеть книгу.

— Сейчас уже поздно. И она еще больше расстроит тебя. Почему бы тебе не подождать, пока…

— Неужели ты думаешь, что я смогу уснуть? Достань мне книгу, пожалуйста.

— Может, сначала прочтешь заявление Марджи?

— Я не понимаю, какое это имеет значение.

— Просто прошу тебя, прочти сначала заявление.

— Как скажешь, — сдался он.

Я достала лэптоп, установила его на маленьком письменном столе и подключилась к Интернету. Первым делом я открыла свой почтовый ящик. Там было несколько сообщений от подруг, которые уже прочитали статью в «Бостон геральд», даже Шейла Платт написала: «Как мать, я не могу себе представить худшего кошмара, чем тот, что переживаешь сейчас ты. Пожалуйста, знай, что я молюсь за вас с Дэном и особенно за благополучное возвращение Лиззи. И хотя я решительно не одобряю нецензурных выражений, мне абсолютно понятна твоя реакция на возмутительное поведение этой наглой журналистки».

Люди иногда приятно удивляют. Я сделала мысленную пометку написать завтра Шейле благодарственное письмо. Тем временем я открыла почту от Марджи:

«Оно здесь, дорогая. Надеюсь, одобришь. Позвони скорее. Хочу завтра с утра разместить его везде, где только можно.

Крепись.

Целую, Марджи».

Заявление для прессы занимало две страницы и убедительно опровергало все, что написал Джадсон. Чак Канн, раскрывший тайну псевдонимов, был обвинен во вторжении в частную жизнь. В заявлении я признавала факт интимной близости между мной и Джадсоном, о чем я искренне сожалела, как и об этом единственном в жизни предательстве в отношении своего мужа. Но я всегда рассматривала роман с Джадсоном как глупый двухдневный флирт, и уж, конечно, этот человек никогда не был «любовью всей моей жизни», точно так же как я не произносила слов: «Я никогда тебя не забуду».

Но уж где Марджи оторвалась по полной программе, так это в разделе о его бегстве в Канаду, якобы при моей полной поддержке.