Читаем Испытание веры (СИ) полностью

Я поцеловал Свету. Какой же я пьяный, а даже не замечал. Но, тем не менее, мы ещё пригубили вина, прежде чем идти наверх, а я хлебнул ещё водки. Поэтому, бухнувшись на отведённый нам матрас на полу, мы начали страстно целоваться под мирное посапывание наших соседей и родственников. Да уж. Если бы только всё этими страстными поцелуями закончилось. Но нет, хардкорный Лёша, уже будучи не совсем в полных силах, замыслил ещё один половой акт на сегодня.

Но в итоге закончилось всё шевелением Игорька, потому что у меня зазвонил телефон.

- Алло, - шёпотом спросил я, не вставая, потому что не хотел сверкать голой задницей и ещё кое-чем интересным.

- Спишь уже? Вроде ж праздники. Чего не фармишь?

- Да так, Виталя, на даче у родителей.

- А. Видел тебя в стартовой таблице. Не боишься? Будет очень ядрёно.

- Да нет.

- И я в этот раз по другую сторону. Не смогу помочь вообще никак. По секрету - система крафта будет упрощённая, на рецептах, и ковать никто никому не будет. Так что учитывай это.

- Хорошо, - я уже начинал отрубаться. Что-то мне ударило в голову.

- Лёша, я тебя, конечно, не отговариваю, но всё будет очень круто. Поговаривают, что нынешнюю топку хотят несколько спустить с небес. Что конкретно для этого будет делаться, я не знаю. Но ты учти. Будь готов. Лёша? Лёша! Ты вообще там?

- Я тут, но мне что-то не очень, я тебе перезвоню.

Не дождавшись ответа, я положил телефон, отбросил его и быстренько заземлился, благо мы и лежали на полу. Мобила только мешала. Света уже спала, да и за мной дело не стало.


Ох, Виталя. Витааааааааляяяяяяя! Что с головой у меня? По мне проехал каток из нубов? Или что ты там говорил? Ох, чёрт! План: любой ценой подняться, одеться, спуститься. Сначала отыскал свою одежду, потом напялил её на себя, потом принялся выполнять следующий пункт. Солнце больно ударило в глаза, когда я вышел из домика. Зажмурился, приложил ко лбу руку и только после этого кое-как осмотрелся.

Вся утренняя - ну, для меня, когда проснулся, тогда и утро - тусовка собралась в беседке. А что, тот ещё вариант: тенёк, прохлада. Да и что попить найдётся. А может, даже выпить? Все такие бодрые сидят за столом и хавают чай. А я по хардкору вчера нализался, а сегодня по хардкору не в форме. На улице не меньше, чем полдень, а я даже не знаю, что делать. Хотя, мысль о бухле не такая уж и плохая.

Нет. Вернее, здесь нет. Выпить хочется, но дома и с игровым клиентом не на смартфоне. Кстати. Запоздало проверяю карман штанов. На месте. Экран целый. Фууух. Не то что бы я переживал из-за какой-то железяки, просто если бы я его сейчас разбил, мне было бы не зайти в клиент от своего имени.

Я завалился в беседку, промямлил что-то в качестве приветствия, а потом схватился за бутылку с минералкой. Она была ровно на той стадии, как я люблю. Уже открытая, газы не слишком колются, но всё ещё ощущаются. Отлично!

- Кажется, кто-то вчера перебрал, - улыбнулся Игорёк.

Его жена, моя сестра, не очень одобряла такое моё поведение, поэтому в отличие от собственного мужа не улыбалась, а просто посмотрела на меня, прищурившись. И да, вчера мне казалось, что все спят, но сегодня я почти уверен, что все слышали неудачный акт нашего со Светой совокупления. Маша смотрела на меня ехидно, когда я, посмотрев на Свету, сидевшую рядом, снова перевёл на неё глаза. Ну, ладно, извиняться значит ставить всех в известность. К тому же, пьяные были не только мы. Да, мы были хардкорно пьяные, особенно Лёша, но с кем не бывает?

Придушив окончательно бутылку минералки, я взялся за апельсиновый сок, открытая коробка которого тоже стояла на столе в беседке. Но принялся уже не так рьяно, простое потягивание мне нравилось больше, чем питьё залпом.

К счастью, о нас особо никто не говорил. Шли обычные неспешные беседы обо всём, но мне было особо не до них. Едва минералка улеглась, как желудок потребовал съестного, желательно мясного и жареного. От вида шашлыка, тоже присутствовавшего на столе, потекли слюни. Я взялся за него. Это, кстати, хороший знак. Не так уж я, выходит, и налакался, раз могу есть прямо с утра. Всё будет хорошо. Но виски я сегодня пригублю. Хотя, пока ещё рано думать. Нужно связаться с Виталиком и уточнить у него то, что я слышал вчера. Вернее, заново услышать, потому что я не помню. Помню лишь сам факт разговора и что он был не очень радостным.

Я вошёл в клиент. У Кравцова статус - отсутствует. Значит, уже проснулся, но чем-то занят. Ладно. Напишу, когда значок сменится. А пока...

Вообще, не стоит по пьяной лавочке что-либо делать серьёзное. Сто раз себе это говорил, а вот в сто первый всё равно получилось. Сейчас события вчерашнего вечера вспоминались смутновато. Инвайты, условия конкурса, фонд призовой. Всё пришлось перечитывать, попутно кивая и что-то отвечая, когда кто-то из нашей семейной молодёжи что-то спрашивал или говорил мне.

"Ожил?" - сообщение от Веталя.

"Да. И тебе доброе утро".

"Как голова?"

"Налаживается. Можешь ещё раз повторить то, что ты мне вчера сказал?"

"Да. Позвонить не могу. Потом. Сейчас вкратце напишу".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары / Публицистика