Испытание выживанием

Этому уважению зараженных их Тесса научила. Не спорю, после того спектакля с Лилит я тоже стала смотреть на них иначе. Оказывается, еще не все кончено с их мозгами, и где-то там на задворках сознания, где соединяется сон и явь, эти люди по-прежнему живы. Но пока они бегают на четырех конечностях, скалятся и рвут людей на части, я не готова вести с ними миролюбивые диалоги!

– Значит, нам больше не надо заворачивать их в гобелены, строить сетки из рабицы и рисковать своими конечностями? – предположила я, вспоминая последнюю вылазку, из-за которой Фабио до сих пор соблюдает постельный режим.

– Именно.

– Аллилуйя. А то Хайдрун уже использовала все шторы с первого этажа. И как он работает?

Наш немой Миша взял FAMAS, который они переоборудовали уже, наверное, раз тридцатый, вставил патрон в патронник и прицелился в компьютерный процессор. У меня глаза на лоб полезли. Нет! Только не компьютер! Миша выстрелил, и заряд вонзился тонкой иглой прямо в процессор. Звук выпущенного на волю тока был таким противно жужжащим, что я едва не зарыдала. Нельзя так жестоко обращаться с электросхемами! Через секунду процессор замкнуло, и из него повалил черный едкий дым. Стоящий возле убитого компьютера Ульрих с огнетушителем доказывал, что они немало процессоров так уничтожили. И в доказательство я увидела черные обугленные куски металла, сваленные в кучу со сгоревшими электросхемами.

Бездушные ублюдки!

– У нас есть в среднем пятнадцать минут, чтобы подбежать к пупсику и взять у него образец крови. Правда супер? Самое классное, что заряд можно вытащить из зараженного и использовать повторно, – говорил Томас.

– Да, только надо его вскрыть и заменить предохранитель, – с этими словами Ульрих показал мини-предохранитель на патроне размером с фалангу мизинца.

– Мозг не повреждается, а значит, вирус продолжает жить. И он направляет все свои силы, чтобы запустить сердце заново. На это уходит от двенадцати до семнадцати минут в зависимости от комплекции зараженного, – говорил Кейн. – Отличная работа, ребята. Сегодня идем пробовать.

– Ты тоже с нами?

– Да, я хочу удостовериться, что патрон работает, как надо. Мы же не хотим убивать зараженных. Давайте позавтракаем и начнем собираться.

Ребята закивали.

– Кейн, надо поговорить, – я позвала доктора, когда эксперимент завершился.

Мы вышли из лаборатории в коридор. Я протянула ему планшет.

– Это с Желявы.

Всего три строчки. Он прочел их быстро, но его взгляд приобрел ту же обеспокоенность, что и мой.

«Военный переворот. Генерал убит. ОСН расформированы. Грозит расстрел. База законсервирована».

Кейн вернул мне планшет. Было видно, что он сосредоточился на своих привычных мыслях ученого. И хотя нам никогда особо дела до Желявы не было – все это время мы сосуществовали друг с другом, как два вида разных животных на одном материке – сейчас же мы стали с ней связаны сразу несколькими нитями. Во-первых, Желява – ближайший к нам населенный пункт, на котором можно запустить производство сыворотки в массовом масштабе. Во-вторых, половина ребят в Бадгастайне из Желявы, и эта новость их шокирует.

– Что будем делать? – спросила я наконец.

Кейн ответил не сразу.

– Сейчас мы ничего не можем сделать. У нас нет лекарства. И нам надо заниматься его поиском.

Я кивнула. Я и сама понимала, что пока мы помочь людям не в силах.

– Хорошо. Пойду, сообщу Тесс.

Я уже развернулась, как он остановил меня.

– Погоди. Что ты хочешь ей сказать?

Его вопрос удивил меня.

– Покажу ей сообщение от наблюдателей, – ответила немного сконфуженно.

Из лаборатории вышли ребята.

– Идемте завтракать. Надо торопиться. Охота не ждет!

Позвали они возбужденно, направляясь к лестнице. Им жутко не терпелось испытать новую игрушку. Садисты. Кейн не обращал на них внимание и завел меня в свою лабораторию.

– Не надо ей ничего говорить, – сказал он, глядя мне в глаза со всей серьезностью.

– Почему? Это же ее дом. Она в праве знать!

– Тесса сейчас нестабильна. Она под действием вируса. Если мы скажем ей про Желяву, ее переклинит, охватит агрессия и она помчится им на помощь. Чем это поможет нам? А чем поможет ей? У нас нет лекарства. И если мы скажем Тесс, что на Желяве беспорядки, мы потеряем единственного человека с боевым опытом. Она нужна нам здесь. Мы должны собрать полный набор генов, осталось совсем чуть-чуть.

Я тяжело вздохнула. Мне не хочется скрывать от Тессы, что у нее дома людей казнят. Но Кейн прав, она не поможет, мы не поможем, просто потому что нам нечем им помочь.

– Мы обязательно поставим ее в известность, но в свое время. Сейчас у нас есть задача, – закончил Кейн.

Я кивнула. Мы вышли из лаборатории и направились в ресторан.

22 января 2072. 14:00

Доктор Август Кейн