Испытания

«Отсек живучести» — названиеИз терминов подводной лодки,Где нет рассветного сияния,Немыслим даже день короткий.…Веками формула искомаяТолпой, мятущейся нелепо —«Отсек живучести», из коегоЕсть выход под крылатость неба;Веками формула искомаяВ нужде, подавленности, горе —«Отсек живучести», из коегоЕсть выход на крылатость моря…Одолевай унынье рабское,

Ищи просвет в завесе хмурой!»Так размышляла я, карабкаясьВослед за Настей и за Юрой,За капитаном, пригласившим насВойти вовнутрь подводной лодки.Мы еле втиснулись в насыщенностьПриборов, электропроводки,Торпед, моторов, коек узеньких.Мы — в жерле современной сказки,Мы — в мире добровольных узниковПучин морских и океанских;В нем есть возможность превращения, —В ответ на вызов в наглом стиле, —В подлодку гневоизмещения,

Беспрецедентного по силе!Творение эпохи сложноеДетишкам было как находка.И Юра восклицал восторженно:— Вот это да! Вот это четко! —Я размышляла, что тревожнаяЭпоха: к бою подготовка.А Юра восклицал восторженно:— Вот это да! Вот это четко! —И показалось мне, что в мальчике,В его еще цыплячьем телеМерцает ядрышко горячее:Стремленье утвердить на деле

Непререкаемую логикуЖелеза, а не манной каши,Извечное стремленье к подвигу,Присущее Отчизне нашей.Из порта мы вернулись запоздноПод кров уже привычной дачи.Детишкам день казался, радостным,А мне он виделся иначе:Без легких обещаний милостиНесчастным племенам земным.…Любые беды можно вынести,Но только не было б войны!

В одной из дискуссий, сошедших из президиума симпозиума в зал, а потом в университетский кафетерий, здорово подвела меня своей, мягко говоря, бесцветной игрой наша футбольная сборная. (Репортажи с первенства мира по футболу заполняли в те дни во Франции газетные полосы, эфир, экран телевидения.)

Вопрос:

— Вы только что говорили, что главное достижение вашей страны — формирование нового человека. Игра ваших футболистов опровергает ваши слова!

— Всегда и везде есть разные люди, нельзя обобщать, — вяло возражала я, уйдя (по примеру нашей футбольной сборной!) «в глухую защиту».

Все же я вспомнила и напомнила собеседникам о героическом «матче смерти» футболистов киевского «Динамо» в годы фашистской оккупации. (Они могли сохранить себе жизнь в случае проигрыша; они выиграли — и были казнены.)

— Ваш доклад был о прошлом, и сейчас вы говорите о прошлом, а нас больше интересует современность! — возразили мне.

— Я назову типичных современных советских людей!

— Легко догадаться, кого вы назовете в качестве лучших! (Последовало несколько известных всему миру имен.)

— Нет, я сейчас не собиралась их называть. Я имею в виду людей поколения, идущего вслед за моим. Людей, которые моложе меня на 10—15 лет.

— Кто же это, например?

И я с ходу, без подготовки (так сказать, по вине наших футболистов!) рассказала то, что, слава богу, пришло на ум из биографий нескольких человек, выросших на глазах моего поколения.

Вопрос ко мне, оказавшийся последним:

— Какая же, по-вашему, главная положительная черта тех, кого вы считаете новыми людьми?

Мой ответ, оказавшийся заключительным:

— Действенный оптимизм, несмотря на угрозу термоядерной войны. И несмотря на многие недостатки нашей современной жизни… Кстати, и недостатки, и способы их преодоления, формы протеста против чего-либо у нас одни, у вас — другие. Вчера на Кафедральной площади я видела граждан, протестовавших против угрозы термоядерной войны с песнями, со смехом, со слезами и со швырянием своей одежды в костер. Можно и в другой форме протестовать.

На этом спор оборвался.