Испытательный срок

— Вот же гады, — процедил Некрасов, смаргивая болезненную слепоту. — А если я в кювет улечу?

Оля его словно бы и не слышала; она сосредоточенно рылась в сумке, бормоча что-то себе под нос. Фары выхватили из темноты «опасный поворот»; хочешь не хочешь, надо сбрасывать скорость. Не будь Некрасов всецело занят дорогой, может, что-нибудь путное и придумалось бы… Руль крутанулся вправо слишком резко, машина опасно вильнула, едва не встретившись с тянувшимся вдоль трассы отбойником. Делать-то что?

В правый висок хлестнуло сквозняком: Оля зачем-то открыла окно. Отстегнула ремень, прямо на ходу высунулась из машины едва ли не по пояс. Макс возмущённо на неё закричал; юная ведьма проворно забралась обратно и подняла стекло. Земля ощутимо дрогнула; колёса на пару мгновений потеряли сцепление с дорогой, и Некрасова пробрал холодный пот.

— Ну вот, — голос у Оли был донельзя довольный. — Пусть теперь догонят!

— Что ты сделала? — рявкнул Макс, не отрывая взгляда от закладывающей поворот дороги.

— Гадость, — хихикнула Оля и ткнула пальцем в зеркало заднего вида. — Посмотри, как круто получилось!

Макс посмотрел и восхищённо цокнул языком. Асфальт между ними и чёрным седаном треснул прямо поперёк шоссе; в свете чужих неподвижных фар искрился и бурлил мощный водный поток. Оля, не торопясь, застёгивала распотрошённую сумку.

— Вообще у бабушки ещё гребень где-то был, — сообщила она. — Только она, как всегда, куда-то дела и забыла. Прячет всё от меня, думает, мне до сих пор пять лет…

— Гребень, который вызывает неконтролируемый рост деревьев? — мрачно спросил Макс.

Оля довольно засмеялась.

— Ой, ну ты скажешь! Типа того, да. Это очень старое колдовство: бросаешь что-нибудь на землю, и оно будит природные силы. У нас тут обычно деревья и вода, а в пустыне, ба говорит, ветер используют, а в горах — сейс-ми-ческую активность…

— Никто вас в последнее время не грабил? — прервал её Некрасов.

Оля удивлённо примолкла, потом энергично помотала головой.

— Вроде нет. А чего нас грабить? У нас особо ничего нету…

Макс промолчал. Надо не забыть и об этом сообщить начальнику. Безопасники, конечно, попытаются кого-нибудь к чему-нибудь привлечь, вот только кого и к чему? Автомобиль принадлежит шефу, бросала полотенце Оля, колдовала над ним Антонина Михайловна, а у Макса вообще водительских прав нет, разве он мог быть за рулём? И вообще, тогда можно будет спросить, что сами сотрудники Викентьева забыли ночью посреди пустынной трассы и зачем намеренно создавали аварийную ситуацию… Вот пусть пишут объяснительные владимирским коллегам, а заодно выкраивают из своего бюджета компенсацию на починку дороги. Так-то, господа хорошие! Нечего контролю палки в колёса ставить!

— Откуда они знали, что мы поедем? — задумчиво спросила Оля.

— Да не знали они ничего, — Макс взял левее, чтобы ненароком не уехать в какой-то мелкий городок. — Машину увидели и погнали… Хотя подожди, ты права. Машина-то Верховского, а мы им, по идее, вообще не нужны!

Не нужны. А шеф свою ласточку никому на Максовой памяти не доверял. Некрасов до сих пор верил, что машина Зарецкого забарахлила в самый ответственный момент, как оно и положено по закону подлости, и Александр Михайлович ради пользы дела оторвал от сердца любимого железного коня. Но, может, с «тойотой» всё в полном порядке? Просто хитрый, как дьявол, Верховский предвидел неприятности с безопасниками и заранее путал карты настырным коллегам. В итоге трюк не удался, как задумано, зато весьма действенно вмешался его величество случай… Ох, полезно иногда бывает подумать!

— Макс, поворот! — взвизгнула Оля, и Некрасов поспешно крутанул руль влево, в последний миг разминувшись с отбойником.

Подумать полезно, но всё-таки лучше не за рулём.

LI. Живые и неживые

Идти напрямик через луговину оказалось нелегко. Хоть и наметился ощутимый пологий уклон к реке, поблёскивавшей вдали серебристой лентой, земля здесь была рыхлая, сплошь изрытая мелкой полевой живностью, а высокие, почти в человеческий рост, травы норовили царапнуть острыми листьями незащищённую кожу. Ира спрятала ладони в длинные рукава сорочки; в непривычном и не слишком удобном наряде было жарковато, а длинные кисти пояса то и дело цеплялись за какие-нибудь репейники. Она не жаловалась, хотя уставшие ноги уже просили пощады. Солнце стояло ещё слишком высоко.

— Как мы переберёмся через реку? — спросила Ира, пытаясь отвлечься от стремительно ухудшающегося самочувствия.

— К западу отсюда должен быть мост, — откликнулся шедший первым Ярослав и, подумав, добавил: — Хотя мои сведения устарели лет на пятьдесят. Может, его уже нет.

— И как тогда?

— Тогда есть что-нибудь ещё. Людям же как-то надо перебираться на другой берег, — резонно заметил Зарецкий и приостановился на пару мгновений, осматривая местность. — Давай-ка срежем через рощу. Можешь ещё идти?

— Могу, — самоотверженно соврала Ира. — А там, за рекой, надо на юг?

— На юго-запад. Представляешь себе примерно, где Владимир, а где Тула? Вот нам по такому вектору.