Испытательный срок для любви

Звездец. Хотела отделаться от поклонника и отделалась. Радуйся дура. Но радоваться почему-то не получается. Все теперь точно все отношения на стопе. Только работа, с которой, я надеюсь, меня не уволят. Вчера Виктор Викторович предложил поехать с ним в Москву на семинар. Я сначала обрадовалась. Столица, новые знакомства, новые знания, а потом вспомнила на чьей должности я сейчас сижу. А должность эта принадлежала его бывшей ваворитке, которая после такой конференции забеременела и ушла в декрет. И все знают в фирме от кого ребенок. Романы с начальством тухлое дело. Конечно, раньше я Светкины слова о том, что начальник ко мне яйца подкатывает, всерьез не воспринимала. Но этот сальный тон, с которым он рассказывал мне про отель и насыщенную программу, и рука, невзначай положенная мне на бедро, как-то заставили прислушаться к словам подруги.

Мой отказ был воспринят в штыки. И неоднозначной фразой, что такому таланту, как я, нужна поддержка в развитии. Но пока меня никто не уволил и к сексу не принуждал. Буду тихо молча работать. А если, что уволюсь. Опыт у меня не большой, но портфолио яркое, куда-нибудь помощником возьмут точно. Без работы не останусь. Вот зарплата будет ниже это да. Но и тут я что-нибудь придумаю.

Закрываю глаза устраиваясь калачиком на кровати. Завтра поеду к маме и все будет хорошо. Рядом с ней всегда хорошо. Был бы еще папа рядом, так совсем было бы идеально. Как же я по нему скучаю.

Как же я ошибаюсь, думая, что у мамы смогу забыться и отдохнуть от этой бразильской мелодрамы в которой я очутилась. Мама настойчиво интересуется помирилась ли я с Ярославом «ведь он такой хороший мальчик и так тебя любит». Она не знает, что этот «хороший мальчик» любил еще и других девиц на моей кровати за моей спиной. Мудак. Все мои попытки объяснить ей, что с ним все кончено раз и навсегда терпят неудачу. Она настоящий адвокат дьявола. Ярослав то, Ярослав сё.

Её реакция мне понятна, от части. Моя мама никогда не была одна, без мужского плеча рядом. С самого рождения она была для своего папы (моего дедушки) маленькой принцессой, которую оберегали от всех проблем и житейских неурядиц. Потом в девятнадцать лет она вышла замауж за моего папу по большой и чистой любви. Она сразу стала королевой для своего мужа. Тогда еще аспирант, он понял, что ему нужно очень много работать, что бы его любимая не нуждалась ни в чем. Двое самых главных мужчин в её жизни оберегали её от всех невзгод, она жила за ними, как за каменной стеной и жизни другой, самостоятельной и независимой от них, она не знала. Поэтому, когда папы не стало мама впала в ступор. Бедная женщина не знала, что ей делать и как быть дальше. Как жить в мире, где не к кому обратиться за помощью. Но в тот момент нашей общей с ней утраты рядом оказался влюбленный в меня Ярослав. Он решал все вопросы, связанные с похоронами, с наследством, приезжал помочь по дому, привозил нам продукты и мама интуитивно спряталась за ним заняв роль к которой привыкла.

Но это мамина роль, которую она подсознательно переносит и на меня, желая мне самого лучшего, не для меня. Я для папы тоже была главным солнышком в жизни, но он всегда учил меня жить своим умом и своими трудом добиваться цели. Он любил маму, но считал ее немного инфантильной, и не хотел, чтобы я выросла такой же. И я, надеюсь, не выросла. Я не собираюсь перекладывать ответственность за свое счастье и благополучие на мужчину. Не собираюсь закрывать глаза на его измены, даже если он окружит меня заботой и стабильностью.

— Юленька, у меня тут лампочка в прихожей мигает, а у стула ножка шатается…

— Я тебя услышала мам. Вызову тебе мастера в понедельник, — я понимаю к чему она снова клонит. Но притворяюсь дурой.

— Зачем мастера? Ты же знаешь, как я отношусь к посторонним людям в доме, — как интересно? Все мое детство прошло с постоянными субботними посиделками папиных коллег и студентов, которых мамам могла видеть в первый раз в жизни. Мама всегда была радушной хозяйкой и типичной женой профессора наук.

— Ну тогда попрошу Колю из тех поддержки, и мы вместе приедем и починим.

— А это удобно? Зачем напрягать чужого человека. Тем более коллегу. Я подумала, что можно было бы попросить Ярослава…

— Нельзя! — обрываю я ее. — Когда же ты поймешь, что Ярослав для меня теперь чужой человек. Что он сделал мне очень больно!? Что я не хочу его видеть, что не хочу говорить о нем!?

Наверное, получается слишком резко и громко, мама поджимает губы и отводит глаза. Поэтому я беру себя в руки и уже более миролюбиво продолжаю.

— Мам, пожалуйста пойми, что это конец. Я не смогу его простить. И прекрати пожалуйста о нем говорить.

— Вы же о свадьбе подумывали. Ну как конец то? Вам просто нужно поговорить и помириться. Как ты без него будешь Юля. Девушке нельзя быть одной. Ярослав будет тебе чудесной опорой!

— Мама, — закатываю я глаза. Опять она свое начинает. Как не слышит меня. — Разговор не поможет. Я не хочу за муж за человека, которому не смогу доверять.