Исследование истории. Том II. Цивилизации во времени и пространстве

Рассмотрев действие двух общих характерных особенностей универсальных государств — их кондуктивности и мира, — мы можем продолжить обзор услуг, предоставляемых универсальными государствами на примере конкретных институтов. Эти институты создаются и поддерживаются универсальными государствами вполне сознательно, но свою историческую миссию они обретают иногда в таких ролях, о которых их создатели никогда не думали. Пользуясь понятием «институты» в самом общем смысле слова, мы можем попытаться охватить следующие: коммуникации, гарнизоны и колонии, провинции, столицы, государственные языки и системы письма, право, календари, меры и весы, деньги, регулярную армию, государственные службы, гражданство. Теперь рассмотрим каждый из них.

* * * 

Коммуникации

Коммуникации открывают список, поскольку они являются главным институтом, от которого зависит само существование универсального государства. Они представляют собой не только орудия военного господства универсального государства над своими владениями, но также и орудия политического контроля. Эти созданные руками человека, жизненно важные имперские коммуникации включают в себя гораздо больше, чем просто построенные дороги, ибо «естественные» пути, предоставляемые реками, морями и степями, не могут быть использованы в качестве средств сообщения до тех пор, пока они не будут эффективно охраняться. Требуются также и средства перевозки. В большинстве универсальных государств, до сих пор известных истории, эти средства принимали форму имперской почтовой службы, а «почтальоны» (если мы можем применить этот привычный термин по отношению к чиновникам подобной службы — центральной и местной) зачастую были также и полицейскими. Общественная почтовая служба, по-видимому, была частью государственного аппарата в империи Шумера и Аккада в III тысячелетии до н. э. Спустя две тысячи лет в той же части света, в империи Ахеменидов, мы находим, что эти же институты достигли еще более высокого уровня организации и эффективности. Ахеменидская политика использования системы имперских коммуникаций в целях поддержания центрального правительственного контроля над провинциями снова появляется в управлении Римской империи и Арабского халифата.

На самом деле неудивительно, что подобные институты можно найти в универсальных государствах «от Китая до Перу». Цинь Шихуанди, революционный основатель древнекитайского универсального государства, был строителем дорог, расходившихся из его столицы во все стороны, и держал на службе тщательно организованный штат инспекторов. Также и инки укрепляли свои завоевания при помощи дорог. Письмо могло проделать путь от Куско до Кито, расстояние между которыми по прямой линии более тысячи миль, а по дороге, возможно, в полтора раза больше, за короткое время — в течение десяти дней.

Очевидно, дороги, создаваемые и поддерживаемые правительствами универсальных государств, могли быть использованы и в других всевозможных целях, для которых совсем не предназначались. Военные отряды вторгшегося внешнего пролетариата гораздо менее стремительно расширяли бы область разоряемых ими земель в поздней Римской империи, если бы Империя невольно сама не предоставила им такого блестящего средства для преодоления этого расстояния. Однако на этой дороге можно разглядеть и гораздо более интересные личности, чем Аларих. Когда Август насаждал «Римский мир» в Писидии[342]

, он непреднамеренно устилал путь святому апостолу Павлу в его первом миссионерском путешествии, чтобы он высадился в Памфилии и в безопасности совершил путешествие в Антиохию Писидийскую, Иконию, Листру и Дервию. Помпеи же очистил от пиратов море, чтобы апостол Павел смог совершить свое последнее кратковременное плавание из Кесарии Палестинской в итальянские Путеолы, будучи избавлен оттого, чтобы храбро встречать искусственно созданные опасности в добавление к опасностям бури и кораблекрушения.

«Римский мир» оказался столь же благоприятным социальным окружением и для преемников апостола Павла. Во второй половине II в. существования Римской империи святой Ириней Лионский[343] отдает скрытую дань уважения удобным коммуникациям Империи, когда превозносит единство вселенской церкви во всем эллинском мире. «Получив это Евангелие и эту веру, — пишет он, — Церковь, несмотря на свое рассеяние по всему миру, сохранила эти сокровища столь же тщательно, как если бы ее члены жили под одной кровлей». Два столетия спустя раздраженный языческий историк Аммиан Марцеллин жалуется на то, что «толпы прелатов пользуются общественными почтовыми лошадьми для того, чтобы мчаться взад и вперед по делам этих “соборов”, как они их называют».