Исследование истории. Том II

Объяснение той линии, в которую утыкалась военная граница между Римской империей и североевропейскими варварами в течение следующих четырех столетий, лежит на поверхности. Это была линия, за которой лес, господствовавший здесь с последнего наступления ледника, все еще решительно преобладал над трудами homo agricola[483]

— трудами, открывшими для римских легионов путь от Средиземного моря до Рейна и Дуная. Вдоль этой линии, оказавшейся, к несчастью для Рихмской империи, почти самой длинной линией, которую можно провести через континентальную Европу, римская имперская армия вынуждена была впредь постепенно увеличивать численную силу, чтобы сбалансировать постепенное возрастание военной эффективности пограничных варваров, которых была обязана сдерживать.

На местных антиварварских границах еще существующих местных государств вестернизированного мира, который ко времени написания этой книги охватывал собою за небольшим исключением почти всю обитаемую и доступную поверхность планеты, современная западная индустриальная техника уже перехитрила двух непокорных нечеловеческих союзников варваров. Лес давно уже пал жертвой холодного оружия, а степь завоевана автомобилями и аэропланами. Союзник варваров в виде гор, однако же, оказался твердым орешком, и горный арьергард варварства в последних предпринимаемых им безнадежных попытках проявил впечатляющую изобретательность, используя в своих интересах в собственной местности некоторые из современных средств западной военной техники. Благодаря этому tour de force

(большому усилию) рифы, живущие в горах, на теоретической границе между испанской и французской зонами Марокко, нанесли испанцам в 1921 г. при Анвале поражение, сравнимое с уничтожением херусками[484]

и их соседями трех легионов Вара[485]

в Тевтобургском лесу в 9 г. н. э., и заставили французское правительство в Северо-Западной Африке зашататься на своих основаниях в 1925 г. При помощи той же самой ловкости рук махсуды Вазиристана[486] расстроили многократные попытки британцев подчинить их себе в течение девяноста восьми лет между 1849 г., когда британцы унаследовали эту антиварварскую границу от сикхов, и 1947 г., когда они освободились от так и нерешенной проблемы индийской северо-западной границы, завещав это страшное наследство Пакистану.

В 1925 г. рифское наступление едва не перерезало коридор, соединявший оккупированную часть Французской зоны Марокко с основным ядром Французской Северо-Западной Африки. И если бы рифы добились успеха в своей едва не удавшейся попытке, то они бы поставили под угрозу существование всей Французской империи на южном побережье Средиземного моря. Интересы сравнимой величины оказались поставленными на карту при испытании силы между махсудскими варварами и вооруженными силами Британской империи в Индии во время Вазиристанской кампании 1919-1920 гг. В этой кампании, так же как и в Рифской войне, сила варварской стороны заключалась в умелом приспособлении современного западного оружия и тактики к местным условиям, несоразмерным с условиями, которые были обычны для западных изобретателей этого оружия. Усовершенствованное и дорогое снаряжение, изобретенное на полях европейских сражений Первой мировой войны 1914-1918 гг., для операций на горизонтальной местности между регулярными армиями, было гораздо менее эффективным против отрядов племен, скрывающихся в засаде в горах.