Исследования по истории платонизма

Перед лицом подобных трудностей Корлетт занимает довольно неоднозначную позицию. С одной стороны, из некоторых его высказываний как будто следует, что он просто отрицает указанную проблему как таковую, приписывая собственной «сократической интерпретации» заведомое преимущество перед догматизмом: только последний нуждается для своего подкрепления в недвусмысленных заявлениях автора о его приверженности выраженным в диалогах взглядам, тогда как в пользу «сократической интерпретации» (или против догматической) свидетельствует уже сам диалогический характер текста[42], поэтому в ее случае в каких-либо авторских декларациях нет необходимости[43]. Но такое допущение плохо согласуется с отстаиваемой Корлеттом фальсифицируемостью его собственного подхода. Если правомерность «сократической интерпретации» вытекает просто из самого диалогического характера текста, то она совершенно независима от того, существует или нет какое бы то ни было аутентичное заявление Платона, ставящее ее под сомнение. Если же обнаружение такого заявления способно опровергнуть «сократическую интерпретацию», то это значит, что она представляет собой не абсолютно очевидное заключение, вытекающее из самой формы платоновских диалогов, а всего лишь гипотетически возможное

истолкование смысла этой формы[44], и тогда, собственно, возникает вопрос, почему мы должны думать, что эта гипотеза изначально обладает каким-то привилегированным положением по сравнению с другими гипотезами, преследующими ту же цель, в том числе — с догматизмом. Адекватной реакцией на «анонимность» платоновского текста было бы, на мой взгляд, признание того, что все альтернативные подходы к его интерпретации — догматический, диалогический, «сократический» и т. д. — изначально имеют статус равноправных гипотез, не обладающих друг перед другом каким-либо заведомым преимуществом, дедуцируемым просто из самого же «анонимного» характера текста[45].

Возможно, позиция Корлетта более сложна и состоит в том, что «сократическая интерпретация», хотя и не вытекает с абсолютной необходимостью из диалогической формы, все же с учетом этой формы изначально является более

правдоподобной, чем догматическая, и не нуждается для этого в эксплицитных подтверждениях со стороны автора; тем не менее, являясь гипотезой, она может быть опровергнута, если обнаружатся авторские заявления, которые ей противоречат. В случае же догматической интерпретации авторские декларации необходимы уже просто для того, чтобы вообще придать ей хоть какое-то правдоподобие. Однако, это последнее допущение совершенно необоснованно и, как мне кажется, коренится в некотором недоразумении, которое станет ясным, если мы сопоставим две следующих формулировки Корлетта. С одной стороны, на стр. 65 он действительно заявляет, что «догматическая интерпретация может надеяться обрести правдоподобие только благодаря археологическим данным из аутентичных сочинений Платона (can only hope to gain plausibility by archeological evidence of authentic writings of Plato; курсив мой. — А.С.

)». С другой стороны, на с. 35 он критикует умеренно догматическое прочтение Софиста, предложенное М. Фреде, на том основании, что «форма письменного дискурса, выбранная Платоном, не гарантирует… приписывание какой-либо из идей, обнаруживаемых в платоновском корпусе, самому Платону» (…the form of written discourse Plato has chosen does not warrant… the attribution of any of the ideas found in the Platonic corpus to Plato himself; курсив мой. — А.С.

). Это последнее место, как мне кажется, свидетельствует о том, что на самом деле Корлетт требует от догматического подхода не просто гипотетического правдоподобия, а абсолютных гарантий его правильности. Но эти два требования принципиально отличаются друг от друга. Мы можем сформулировать их в виде двух существенно различных тезисов:

1) Диалогическая «анонимность» платоновских текстов не позволяет гарантированно доказать правильность догматического подхода (соответственно, эта правильность будет доказана только в том случае, если будут найдены подтверждающие ее авторские заявления Платона).

2) Диалогическая «анонимность» платоновских текстов не позволяет допустить даже гипотетическое правдоподобие догматического подхода (соответственно, он впервые станет гипотетически правдоподобным только в том случае, если будут найдены подтверждающие его авторские заявления Платона).